Шпаги и шестеренки - [53]

– Только своих, – ответил Конвей.

Своих раненых оказалось немного, всего трое. Ирландец предложил забрать тела, Конвей хотел объяснить мальчишке, что сейчас не до того, что нужно спасать живых и спасаться самим, но не успел – сверху в мегафон крикнули, чтобы внизу поторопились. Времени нет, крикнули сверху в жестяной рупор мегафона.

В корзину поместили трех раненых. Из трех десятков морпехов кроме этих раненых в живых осталось семь человек.

Конвей приказал морпехам загружаться и ехать наверх.

– Но сэр… – начал один из них, но был выруган Конвеем. – Есть, сэр!

Корзина, раскачиваясь, поплыла к кораблю.

– Это поступок, – с уважением произнес Дежон.

– Какого… – американец махнул рукой. – Кого тут бояться? Кто-нибудь даст мне закурить? Руки трясутся, как у… уж не знаю, как у кого…

Дежон достал из кармана портсигар, открыл, протянул Конвею. Егоров тоже взял сигарету.

На свежую кровь слетались мухи – тучи мух, миллионы.

– Скорее бы они там… – отмахиваясь от назойливых насекомых, пробормотал Конвей. – Кстати, джентльмены, кто-нибудь понял, что тут произошло? Отчего эти парни…

Закончить он не успел – низкий рокот барабанов вдруг заполнил все пространство от горизонта до горизонта. Не осталось ничего – ни шума двигателей «Борея», ни криков птиц, напуганных стрельбой, – только грохот сотен барабанов.

– Вот еще не хватало, – Конвей вскинул «маузер» к плечу. – Это еще что?

– Я так думаю то, ради чего мы сюда и прилетели, – сказал Егоров и посмотрел вверх. – Быстрее бы там они…

Корзина подъемника как раз скрылась в отверстии люка.

Черная стена поднялась из высокой сухой травы всего в ста шагах от журналистов. Стена из черных тел. Негры двигались медленно и бесшумно, только барабаны продолжали грохотать.

– Сколько их? – спросил Дежон, ни к кому особо не обращаясь.

– Все, – с нервным смешком ответил Конвей. – Все чертовы черномазые обитатели южной Африки приволокли сюда свои чертовы ассегаи…

– Иклва, – сказал Егоров, загоняя в «маузер» обойму. – Ассегаи – это с испорченного португальского. Правильно – иклва.

– Значит – чертовы иклва, – Конвей отбросил в сторону окурок и сплюнул. – Почему они так медленно движутся?

Справа и слева тоже появились чернокожие воины. И сзади – тоже. Журналисты стояли в центре круга из черных, блестящих от пота тел. И круг этот сжимался. Медленно, но сжимался. Африканцы двигались, словно единое целое, будто гигантская черная змея скользила по кругу, ловя момент, чтобы стиснуть свою жертву в смертельных объятьях.

– Они издеваются над нами? – Конвей вскинул «маузер» к плечу, но не выстрелил, выругался, но заставил себя сдержаться. – Они же могут нас убить за секунду… Метнут свои копья и мы превратимся в дикобразов.

– Для меня будет большой честью умереть вместе с вами, господа, – произнес вдруг японец и поклонился. – Вы – мужественные люди и бесстрашные воины.

– Спасибо на добром слове, – пробормотал по-русски Егоров. – А я-то как счастлив…

Они не услышали, как корзина подъемника опустилась, почувствовали, как она ударилась о землю.

– Отходим… – сказал Дежон. – Медленно, не поворачиваясь к ним спиной…

– Полагаете, они нас отпустят? – на лице Конвея появилось недоверчивое выражение. – Они могут убить нас и в воздухе, между землей и «Бореем». Эти твари могут метать свои копья на сто ярдов. Почему они не нападают?..

– В корзину! – крикнули сверху в мегафон.

И ударили пулеметы. Все сразу. Ливень пуль обрушился на черных воинов, выкашивая целые ряды, пробивая по несколько тел сразу. Брызнула кровь, африканцы взвыли, закричали, убитые и раненые падали на землю, но строй смыкался и воины шли вперед.

Пытались идти – пулеметы валили их, укладывая вал из мертвых тел.

Журналисты одновременно запрыгнули в корзину, и та рывком ушла вверх. Конвей выругался – все пространство внизу было заполнено неграми. Казалось, что бесконечное море голов, копий, щитов колебалось от горизонта до горизонта.

До люка технической галереи оставалось футов десять, когда наверху прогремел взрыв, а затем – еще два, один за другим. «Борей» вздрогнул и накренился на нос. Корзина подъемника качнулась и заскрежетала по краю люка.

С кормы корабля сыпались обломки, упало несколько тел в красных мундирах. Винт, вращаясь, рухнул и воткнулся в землю. Рядом упали лопасти второго винта. Гигантской плетью хлестнул по траве оборванный якорный трос с кормы.

– Да что же это происходит? – простонал Конвей. – Это-то кто устроил?

Пулеметы на корабле стихли, послышались крики, ударило несколько одиночных выстрелов, кажется, из револьвера.

Взревел носовой посадочный механизм, Егоров подумал, что его включили, чтобы набрать высоту, но ошибся – лебедка наматывала трос. «Борей» накренился еще больше, корзина подъемника качнулась сильнее, люди в ней с трудом удержались на ногах.

Негры внизу что-то закричали, бросились вперед, разом взлетели в воздух тысячи копий, некоторые ударились о металлическую галерею и упали вниз, но многие пролетели выше, увлекая за собой тонкие веревки, упали на поручни и лестницы, цепляясь за них крючьями. Сотни негров полезли наверх по этим веревкам, быстро и ловко, словно обезьяны по лианам.