Шпаги и шестеренки - [145]

– Теперь вам ясен мой план?

– Боюсь, сэр, не совсем.

– Ну как же! Нам достоверно известно, кто убийца. А Холмсу – нет.

По лицу молодого констебля было очевидно, что он по-прежнему блуждает в темноте неведения. Тогда Лестрейд решил зайти с другой стороны.

– Вы же сами говорили мне о превосходном обонянии дор-орсейцев. Вспомните, как Холмс буквально роет носом землю, расследуя дело! Как приникает лицом к уликам!

– Вы хотите сказать, сэр, – после недолгих размышлений начал Атчесон, – что все преступления мистер Холмс расследовал с помощью своего феноменального нюха?

Лестрейд всплеснул руками.

– Разумеется! Неужели вас не наводила на подозрения его способность раскрыть любое дело? Ясно как божий день, что это не в человеческих силах! Но мы обернем его способности против него.

Констебль внезапно прозрел.

– Вы хотите подставить Холмсу фальшивого убийцу!

Инспектор одобрительно ухмыльнулся:

– Именно так, Атчесон. Все продумано! Над местом преступления работали двое суток, и теперь все улики до одной ведут к доктору Челли.

Он раскурил сигару и закинул ногу на ногу с самодовольным видом.

– Но… как же настоящий убийца? Как же брат?

– В разговоре с Холмсом он будет все отрицать. – Лестрейд с удовольствием выпустил в воздух кольцо сизого дыма. – Ему обещали заменить повешение заключением, если он убедительно сыграет свою роль.

Констебль Атчесон в волнении поднялся со стула.

– Значит, если Шерлок Холмс – человек, он должен решить, что преступник – доктор Челли, поскольку все свидетельствует об этом. А если он тот, о ком мы думаем…

– …он выдаст нам Роджера Харта, настоящего убийцу.

– Но не может ли он каким-либо хитроумным способом выйти на него, игнорируя подставные улики?

– Исключено! – отрезал Лестрейд. – Ему противостоят лучшие умы Скотланд-Ярда! Ложная история такова: доктор Челли, неразумно ведя свои дела, обеднел и стал нуждаться в деньгах. Он знал, что по завещанию Маргарет Кроули ему достанется приличная сумма.

– Это соответствует истине?

– Да, в завещании он упомянут. На месте преступления все выглядит так, будто Челли задушил пациентку и скрылся. Однако за ним следом пришла его любовница, Молли Пейн, компаньонка покойной. Желая защитить возлюбленного, она уничтожила улики, оставленные им.

– Не слишком ли сложная постановка, сэр?

– Как раз такая, которая подходит для Холмса. Он любит запутанные расследования. У него не должно быть сомнений, что дельце оказалось нам не по зубам.

Атчесон, забыв о субординации, нервно мерил шагами комнату. Дойдя до шкафа с книгами, он остановился и обернулся к инспектору, развалившемуся в кресле:

– Но какие же улики должны навести его на эскулапа? Ведь вы сказали, что его любовница уничтожила следы.

– Не полностью! На шторах, которые доктор якобы задернул перед убийством, остались пятна от лекарственного препарата – одного из тех, с которыми он имеет дело. Средство прочно въелось в его пальцы. Эти пятна, не замеченные Молли Пейн, и должны бы навести нашего гениального сыщика, – при этих словах Лестрейд сморщился, как от зубной боли, – на подозрение, кто убийца. Как видите, состряпано весьма и весьма убедительно! Если Холмс ориентируется на настоящие улики, он не сможет не принести нам на блюдечке доктора Челли.

– И вы убеждены, – медленно проговорил Атчесон, – что мистер Холмс не распознает подтасовки улик…

Лестрейд оскалил зубы в усмешке.

– Он даже не будет пытаться. Его ведет нюх, как охотничьего пса. А вся эта болтовня про дедукцию – просто чушь для отвлечения внимания! Мы подготовили самую убедительную мистификацию в истории, и если Холмс не поверит в нее, значит, он не человек. Тогда Комитет Контроля и Очищения возьмется за него, и все проклятые дор-орсейские боги не помогут этому лживому чужаку.

* * *

– Что скажете, Ватсон?

Холмс выпрямился и обвел небольшое помещение проницательным взглядом.

Они стояли в спальне, где была задушена Маргарет Кроули. Светлая и со вкусом обставленная, эта комната, однако, производила гнетущее впечатление. Не только из-за событий, предшествовавших их приезду, но и потому, что в стены ее въелся тяжелый лекарственный запах.

– Кто-то поработал здесь до полиции, – не раздумывая, откликнулся доктор. – Вероятно, убийца заметал следы преступления.

– Мне было бы очень любопытно послушать ваш ход рассуждений.

Ватсон рассмеялся:

– А мне будет любопытно послушать, с какой легкостью вы их опровергнете, по вашему обыкновению. Но все-таки рискну. Во-первых, подушки.

Доктор указал на изящный голубой диван с гнутыми ножками. В одном углу его громоздились друг на друга семь подушечек, одна другой меньше.

– Подушка, которой задушили жертву, предпоследняя снизу. Ее выдернули, чтобы прижать к лицу миссис Кроули. Но тогда остальная пирамида непременно должна была развалиться, она же высится, сложенная аккуратно, как по линеечке.

– Разумно, – согласился Холмс. – Что-то еще?

– Спала ли миссис Кроули или нет, она должна была проснуться и начать сопротивляться убийце. При удушении люди непроизвольно размахивают руками. Но взгляните на столик возле изголовья!

Шерлок Холмс одобрительно кивнул:

– Все многочисленные склянки расставлены с аккуратностью.