Шпага Суворова - [25]

Петр Громов получил назначение командовать полком, расположенным неподалеку от Одессы.

На Громова-сына нахлынули воспоминания о далеком прошлом, об отце, патриоте с чистой душой, любившем свою Родину. И, конечно, сразу же по приезде в эти места он принялся за поиски памятника.

Полковник Громов без труда отыскал литейный двор Эдуардса. Скульптор давно уже умер. В дальнем углу двора, под старым навесом, лежали поросшие бурьяном части бронзового памятника с Рымникского поля. Фигурной решетки, обрамлявшей монумент, не оказалось. Видимо, ее перелили на необходимые заводам детали машин.

Петр Громов всегда помнил о последних словах отца, о его завещании. Он решил пока что предохранить старый памятник от всяких случайностей. «Может быть, придет время, — думал он, — когда этот памятник перекочует… Нет, — обрывал себя на полуслове молодой полковник, — пока рано об этом, потом…»

Одесский Областной исполнительный комитет Совета депутатов трудящихся разрешил вывезти бронзовую статую со двора Эдуардса и поставить ее около здания Одесского художественного музея.

Подошел 1940 год.

Советские войска освобождали Бессарабию, долго страдавшую под игом румынских помещиков. Воины Советской страны входили в знаменитый город Измаил.

Одними из первых на его улицы вступили солдаты и офицеры полка, которым командовал Громов.

Жители города ликовали. В глазах у многих людей можно было увидеть слезы радости.

Крупные слезинки скатывались из глаз Громова, шагавшего впереди своего полка. Он ждал, что вот-вот цепь людей у обочины дороги разорвется и к нему подбежит его престарелая мать. Она узнает в седеющем офицере своего сына. Он не сомневался в этом.

Но ни мать, ни сестры не выходили из толпы. К колонне советских войск подбежали празднично одетые подростки и преподнесли полковнику огромный букет цветов.

— От братьев и сестер! — сказали они, радостно улыбаясь. Цветов было много. Из толпы выбегали девушки, юноши, маленькие дети и преподносили воинам кто пышный, яркий букет, кто скромные полевые цветы. По мере движения колонны цветов становилось всё больше и больше. Вскоре полк уже походил на движущийся сад.

И вдруг от толпы отделилась старенькая, седая женщина. Она шла посредине дороги, навстречу колонне войск. Старушка еще издали узнала в идущем впереди полка командире родного, долгожданного сына.

Петр Громов увидел свою мать. Он устремился к ней. Они крепко обнялись, задержав на мгновение движение полка.

— Сыночек, родной, дождалась-таки! — шептала сквозь слезы радости мать, припав к груди своего сына.

__________

Прошло двадцать два года с тех пор, как Измаил был насильно отторгнут от молодой Советской республики.

Все эти годы русские люди, проживавшие в городе, обращали свои мысли к России, к Советской стране. Они ждали, когда Родина снова примет их в свою семью.

Среди жителей города еще были живы те, которые хорошо знали и помнили учителя Громова, энтузиаста сооружения памятника полководцу Суворову. Некоторые из них присутствовали при закладке этого памятника в 1914 году. Им стало известно, что полковник Громов есть не кто иной, как сын уважаемого ими учителя.

Они решили пойти к полковнику Громову, назначенному начальником гарнизона, и добиваться с его помощью, чтобы установили в Измаиле памятник Суворову.

И вот многочисленная делегация горожан, в большинстве своем пожилые люди, явилась в Громову.

— Хорошо бы отметить такой день! — обращаясь к начальнику гарнизона, сказал седоусый рабочий. — Слышали мы, что в Одессе стоит статуя Суворова на коне. Среди народа крепко держатся слухи, что измаильцы собирали на этот памятник деньги. Народ жертвовал свои копейки и пятачки. Народные средства! Жители Измаила требуют, чтобы памятник был, наконец, установлен в нашем городе.

Как ни убеждал полковник, что статуя Суворова, установленная в Одессе года два назад, не имеет никакого отношения к измаильцам, ничего не помогало. Его слова не действовали. Делегаты стояли на своем.

Они требовали от начальника гарнизона, чтобы тот принял от них ходатайство перед советским правительством. В своем письме делегаты просили отыскать и установить в Измаиле заказанный еще в 1914 году на народные деньги памятник героическим русским войскам, овладевшим крепостью.

Полковник с волнением оглядывал настойчивых делегатов и обещал передать их просьбу по назначению.

— Как не передать! — услышал он суровые слова старого рабочего. — Ты, чай, будешь из Громовых! Мы знали твоего отца! Он бы передал!

Громов-сын сделал всё, чтобы письмо измаильцев дошло до советского правительства. Он лично доставил в политуправление армии просьбу своих земляков, адресованную Михаилу Ивановичу Калинину.

В скором времени стало известно решение советского правительства о передаче трудящимся Измаила статуи с Рымникского поля, находящейся в Одессе, и отпуске средств на ее перевозку и установку на новом месте.

— Наконец-то, — поздравляли друг друга пожилые измаильцы.

— Скоро и у нас в городе поставят памятник Суворову! — делились радостной новостью юноши и девушки.

— Наконец-то! — пожал морщинистую руку матери Петр Громов.

Но и на этот раз не повезло Измаилу.