Шпага и митра - [4]

Извиваясь с ловкостью рептилии, я пересёк комнату и, перевалившись лицом вниз, ухитрился встать на колени. Затем, опершись подбородком на стол, я постарался выжать вес своего тела.

У меня почти получилось, когда вдруг ноги заскользили, и я тяжело рухнул на пол, дёрнув на себя стол. Две свечи затрещали и погасли, но третья, к счастью, продолжала гореть на полу.

С бешено колотящимся сердцем лежал я, прислушиваясь, не привлёк ли чьего-нибудь внимания шум моего падения. Но поскольку всё оставалось тихо, я подполз к горящей свечке и, двигая коленями, изогнулся к ней спиной, чтобы держать верёвку, которая связывала мои запястья, в пламени, несмотря на прижигание собственной плоти.

Через полминуты мои руки были свободны, хотя жестоко ободраны и обожжены. Вытащить кляп изо рта и разрезать своим кинжалом шнур на щиколотках было мгновенным делом.

Затем, поправив свечу и забрав свою шпагу, я прокрался через комнату к окну. Это заняло ещё минуту.

III

Я открыл окно и выглянул наружу. Стояла ясная ночь, причём довольно светлая, хотя луна еще не взошла, за что я был благодарен.

Помедлив мгновение, чтобы сделать глубокий, бодрящий глоток чистого апрельского воздуха, я осмотрелся в поисках средства спасения, но лишь застонал, когда разглядел мостовую в добрых сорока футах внизу и не заметил ничего, что могло бы помочь мне спуститься, как я надеялся.

Я потратил целую минуту, проклиная свою неудачу, ибо понял, что в итоге мне не приходится ничего, кроме как покориться неизбежности и пребывать на месте.

Осталось всего три минуты! Эта мысль подействовала на меня как удар кинжала и помогла оживить мои беспорядочные размышления. Я вертелся наугад в разные стороны, и наконец мои глаза зацепились за отлогую крышу примыкающего дома, не более чем в двенадцати футах ниже окна, у которого я стоял, однако на три фута левее.

На мгновение я решился на то, чтобы прыгнуть; но опасность была слишком велика. Я определённо разбился бы вдребезги. Затем мне на ум пришла блестящая мысль, и я бросился назад за своим плащом, который лежал в комнате.

Железная балка торчала из стены немного левее и примерно в двух футах под окном. Я не знаю, что она там делала, и в ту минуту меня тоже это не заботило. Было уже без четверти девять.

Вытянувшись наружу, я дрожащими руками привязал угол моего плаща к этой самой уместной из балок. Как раз когда у меня всё получилось, по улице загрохотала карета; я почувствовал, что холодею от тревоги. Неужели Кастельрок?

При этой мысли я был близок к тому, чтобы сорваться с выступа на подоконнике. Но экипаж проехал, и я принял его появление за хорошее предзнаменование. Я ещё околпачу доносчика! Аминь, засмеялся я, когда осторожно спускался из окна.

Мгновение я цеплялся за подоконник, вися в воздухе; затем, взмахнув правой ногой поперёк, оседлал балку, желая для начала понять, выдержит ли она мой вес, и потея от страха при этой мысли.

Но железный брус был толстым и прочно закреплённым. Вскоре я медленно заскользил вниз по своему плащу, пока над моей головой не оказалось примерно фута три ткани. Затем, ухватившись покрепче, я стал раскачиваться взад и вперёд, пока наконец крыша примыкающего дома не оказалась прямо у меня под ногами.

Дважды я мог разжать хватку и безопасно спрыгнуть, но жалкий страх заставлял меня колебаться всякий раз, пока не становилось слишком поздно. В третий раз, однако, осознав, что нагрузка начинает сказываться на моих руках и что у меня может не остаться сил, чтобы снова раскачаться, я вверил душу Господу и отпустил руки.

Я грохнулся вниз на черепицу, и это чудо, что не скатился с края отлогой крыши, ввергаясь в вечность. Проскользил на самом деле фут или около того, но в диком ужасе процарапал крышу, как кот, и вовремя зацепился.

Задыхающийся и покрытый потом, я лежал там минуту или две, чтобы восстановить дыхание и успокоить свои потрясённые нервы, глядя на свой по-прежнему свисающий плащ и освещённое окно наверху и весьма изумляясь, что у меня достало смелости проделать столь отчаянный путь.

Кастельрок пока не вернулся, посему я заключил, что кардинал заставил его ждать. Тем не менее он мог появиться в любой момент, и я был слишком близок к тюрьме, чтобы пока чувствовать себя в безопасности.

Поэтому, осторожно приподнявшись, немного прополз на четвереньках, покуда вскоре, осмелев с опытом, не встал на ноги и поспешил настолько быстро, насколько отваживался, по этой надземной дороге.

Минут пять неуклонно продвигался вперёд, оставив ни с чем одну-другую бездомную кошку, навязывавшую мне компанию.

Хотя мой путь проходил для меня непривычно и крайне занятно, я начал уставать от него и приостановился, чтобы подумать, как можно спуститься к более принятым у людей тропам.

К тому времени я добрался до угла Рю Трекарт и, оглядевшись вокруг, увидел чердачное окно, удобно расположенное на одной из крыш слева от меня.

Свернув, направил свои стопы в эту сторону и с бесконечными страданиями пополз вниз, пока не очутился рядом с ним.

Окно было захлопнуто; но оказалось простым делом просунуть в него ногу, а потом руку и таким образом получить доступ внутрь.