Шпага для библиотекаря. Книга 1 - [41]

Вдвоём с Геной они откатили бочку. Дядя Вася поддел железную пробку монтировкой, мутно-жёлтый соляр хлынул на дорогу, моментально впитываясь в пыль.

– Катим дальше! – крикнула библиотекарша. – Надо, чтобы равномерно разлилось. И в колеи, в колеи побольше, чтобы лужи были!

Гена послушно навалился плечом, бочка покатилась, оставляя за собой маслянистый вонючий след.

– Что дальше-то Даш? – спросил дядя Вася. Они с комсомольцем уже наполовину опорожнили свою бочку, и катали её по дороге пинками.

– А дальше надо было устроить на дороге завал, но у нас не было ни пил, ни топоров. Времени тоже не было – немцы должны были появиться с минуты на минуту. Тогда решили устроить огненную ловушку: разлили солярку, а когда мотоциклисты на неё выскочили – подожгли. Ну, немцы замешкались, стали выбираться, сгрудились – тут-то мы и вжарили с обеих сторон так, что им сразу стало не до погони.

– А лошади – не мотоциклы, в огонь не пойдут! – хмыкнул дядя Вася, вытирая перемазанные соляркой руки о штаны. – Перепугаются, могут и всадников сбросить. – Только надо соляр вовремя поджечь.

– Только чем поджигать-то будем? – спросила тётя Даша. – Тогда, в сорок втором, мы использовали ракетницу, но сейчас нет, поляк отобрал…

Гена понял, что сейчас он откроет рот и сам, без принуждения вызовется на это самоубийственное дело. В самом деле, а кому ещё? Дядя Вася за рулём «пердунка», Людочка с библиотекаршей – женщины, им нельзя. На комсомольца надежды мало – вон, как прячет глаза…

Он неуверенно откашлялся.

– Я могу. Только мне нечем, спички в рюкзаке остались.

– Вот, держи! – дядя Вася порылся в кармане и извлёк зажигалку. – Недавно только заправил, хорошо работает…

Он щёлкнул крышкой, над фитилём возник острый язычок прозрачного пламени.

– Сделай факел. – посоветовала библиотекарша. – Палку, вон, возьми, тряпок намотай, в кузове есть, полей хорошенько соляром.

Как французы появятся, подожги и жди, пока не поравняются с первыми лужами. Замешкаешь – соляра не успеет разгореться, проскачут…

– Куда ты потом-то? – спросил дядя Вася.

«…хороший вопрос… в самом деле – куда? Хотя, через ельник кавалеристы вряд ли ломанутся, сбежать будет несложно…»

– Там посмотрим… – отозвался Гена. Людочка из кузова «пердунка» смотрела на него большими, полными слёз, глазами. – Обойду лесом, выйду на дорогу, попробую вас догнать.

– Не догонишь – дождись темноты и постарайся добраться до усадьбы. Это тут недалеко, километрах в трёх, за деревней. Хозяева с дворней скорее всего, все сбежали, как только о французах услышали, но это неважно. Посиди на опушке, мы рано или поздно тоже туда доедем. Только в деревню не суйся, обойди лесом. Мужики сейчас на взводе, мало ли…

Библиотекарша потрепала Гену по плечу.

– Ты молодчина, не то, что некоторые. – она бросила неприязненный взгляд на комсомольского вожака; тот сделал вид, что ничего не заметил. – А сейчас сделай три глубоких вдоха-выдоха, успокойся. Это только поначалу страшно, а потом ничего, привыкнешь.

Разлитая солярка вспыхнула чадно, медленными, стелющимися по земле языками пламени. Но лошадям хватило и этого – они бесились от страха, истошно ржали, крутились на месте. Летящие из-под копыт комья земли, пропитанные горящей жидкостью, попадали коням в морды, вызывая новые приступы паники. Трое из шести всадников, угодивших в огненную ловушку, не удержались в сёдлах. Одному не повезло особенно: он плюхнулся спиной в лужу солярки, сукно мундира мгновенно впитало жидкость, и несчастный покатился по горящей пыли, вопя от ужаса и боли, пытаясь сбить пламя, сорвать с себя мундир, мигом превратившийся в огненный саван.

Отрезанные огнём французы понукали лошадей, пытаясь обогнуть завесу пламени, но кони упирались – фыркали, не шли в огонь. Прорвались только трое, те, кто, сумев удержаться в сёдлах, выскочили по другую сторону чадящей завесы. За их спинами трещали выстрелы: конные егеря палили по кустам, откуда – все это ясно видели! – вылетел чадный факел, воспламенивший разлитое по дороге топливо.

Резвые кони не подвели – медлительный «пердунок» и на километр не успел отъехать, когда из-за поворота вылетели, нещадно шпоря коней, трое французов: конские морды оскалены, в хлопьях пены, на лицах всадников азарт пополам с неуёмной злобой – догнать чёртовых русских, нашпиговать свинцом, изрубить! На скаку они разрядили по «пердунку» пистолеты – не слишком успешно, лишь одна пуля разбила стекло в кабине, осыпав дядю Васю дождём осколков. А конные егеря уже накатывались, вскинув сабли – сейчас зажмут с дух сторон, посекут клинками прямо на ходу…

Грохнула тулка и передний всадник откинулся в седле, вскинув руки – сноп мелкой дроби угодил прямо в лицо. Ещё выстрел, по второму, но конный егерь, вовремя уловив разворот стволов, пригнулся к шее лошади, пропуская жалящий свинец над головой – и выпрямился, откинулся в седле, занося саблю для страшного удара.

Шипение, испуганный вопль «Мон дьё!» – и француз летит в придорожные кусты, схлопотав пенную струю из огнетушителя в грудь и физиономию. Дядя Вася дёргает рулевое колесо и «пердунок» резко виляет вправо, снося бортом третьего конного егеря – тот вместе с конём опрокидывается на землю. Но удачный манёвр дорого обошёлся «экипажу машины боевой»: Дима Гнедин, стоящий в кузове в рост в обнимку с опорожнённым в неприятеля огнетушителем, не удерживает равновесия при толчке, борт кузова подсекает его под колени, и комсомольский вожак спиной вперёд летит в кусты. «Стой! Надо его подобрать! – кричит библиотекарша, но комсомольский вожак, потерявший от страха остатки соображения, ломится сквозь высокие кусты куда-то вбок, и нету времени тормозить и разыскивать его. Дядя Вася с усилием выкручивает рулевое колесо, возвращая «пердунок» на прежнюю траекторию; за ближним поворотом уже маячит опушка леса и околица Бобрищ. Библиотекарша припала к мешкам с цементом, перезаряжает двустволку – руки дрожат, и она никак не может попасть картонным патроном в казённик. Но это уже не нужно – дорога, насколько её можно видеть, пуста, никакой погони и в помине нет…