Шоу для завистницы - [34]

Глава тринадцатая

Не успеваем мы усесться за стол, как возвращается телохранитель Вова с каким-то бумажным пакетом.

Найденов подзывает официанта и рассчитывается с ним. Потом командует:

— Пошли!

И мы все четверо идем к выходу.

— Что это у тебя в пакете? — спрашиваю я у Вовы шепотом.

— Подержи, — говорит он и сует мне этот странно тяжелый пакет, в котором что-то звякает. И посмеивается. — Да монетки это, монетки, для игры в автомате.

— А что, они прямо на месте не обменивают?

— Мало ли, очередь или у них нет достаточного количества, а шеф не любит ждать.

Куда я попала? Но это я говорю себе так, посмеиваясь. Мне нравятся такие неформальные отношения с клиентами, которые не отражаются на наших «производственных» отношениях.

Наверное, я все же подсела на эту азартную струну, потому что обрадовалась одному виду автомата и даже в груди заскреблось от предвкушения: сегодня я должна выиграть!

Конечно, глупо было бы кричать на весь свет: я хочу играть! Тем более что наш народ в своей массе борется против азартных игр. Российский, не испорченный играми люд получает всяческие осложнения от соприкосновения с этими капиталистическими игрушками. Рушатся семьи, проигрываются пенсии. Я знаю одну старушку, которая продает овощи со своего огорода недалеко от того места, где стоит один игральный автомат. Стоит ей набрать более-менее приличную сумму, как она тут же спешит в это злачное место. Она сама признавалась мне, что «бомбить» автомат нужно с суммой не менее двухсот рублей, а вообще, для верности, пятисот. И что дважды она выиграла по две тысячи рублей, а это две ее пенсии. Правда, сколько она при этом проиграла, не упоминалось.

Как-то я слышала интервью одного из столпов российского игрового бизнеса. Он так объяснял нездоровое отношение многих к автоматам:

— На Западе люди ходят играть, чтобы развлечься, а наши люди ходят как на работу, с непременным намерением выиграть. То есть заработать. А когда проигрывают, получают самый настоящий стресс. И начинают соревноваться с автоматом, словно он живой…

Понятно, почему наши женщины время от времени идут разбивать игровые автоматы, рискуя попасть в тюрьму за порчу частной собственности. Выходит, мы не умеем даже развлекаться и почти всякий досуг у нас на грани криминального…

Но это я, как всегда, опять залезла в философию.

Итак, Анатолий Викентьевич с Вовой уходят куда-то в глубь зала, получив предварительно от Найденова небольшую пачечку крупных купюр, а мы с Михаилом Ивановичем становимся к двум автоматам с прорезями для пятирублевых монет.

Он попросту берет из пакета, который так и остается у меня в руках, по полной горсти монет и распихивает их по карманам, как мальчишка. Я пристраиваю пакет сбоку, сажусь на высокий табурет и прошу официанта принести мне пепси-колу.

Игра началась!

Я всегда считала, что люди богатые, играя в автоматах, делают крупные ставки. То есть в прорези автоматов опускают крупные купюры, не меньше тысячи, и тем страннее мне наблюдать, как радуется выигрышу в пятьсот рублей человек, у которого на счету миллионы рублей.

Но кажется, удача ему изменяет, потому что радостные возгласы у соседнего автомата раздаются все реже, а потом Михаил Иванович разочарованно хлопает себя по карманам и протягивает ко мне руку, как за подаянием.

— Вы скоро проиграете наше имение, — нарочито серьезно замечаю я.

— Вы считаете, что я уже к имению подбираюсь? И что в таком случае посоветуете?

— Прекратить игру. Сегодня не ваш день.

— Что же мне делать?

— Становитесь рядом и болейте за меня.

Вообще-то я пошутила, но Найденов отчего-то слушается. И только он встает у меня за плечом, а я успеваю опустить одну монету, как начинает играть громкая бравурная мелодия и в приемник сыпятся монеты.

— Пять тысяч! — с придыханием говорит кто-то у меня за плечом. — Вот счастливая! А мне ни разу не удалось так выиграть.

Я оглядываюсь на говорящего. Вытянутое худощавое лицо и какие-то словно больные глаза. Молодой парень. То ли наркоман, то ли и в самом деле больной человек.

— Хотите, я поделюсь с вами выигрышем? — повинуясь какому-то импульсу, предлагаю я.

— Счастьем поделиться нельзя, — сухо отвечает он и поспешно отходит, как будто боится, что от следующего предложения, если оно последует, он не сможет отказаться.

Надо же, я никогда не думала, что счастье — это денежный выигрыш…

Найденов, посмеиваясь, помогает мне собрать монеты в пакет.

— А вы и в самом деле азартная.

— И в самом деле? То есть вы хотите сказать, что в вашем досье указан этот мой недостаток?

Он мнется, но потом кивает. Я опять начинаю злиться и, чтобы сбить себя с агрессивного настроя, успокаиваю его:

— Ничего, зато вам повезет в любви.

— А вам, значит, не повезет?

— И то и другое совместить трудно. Приходится выбирать. Давайте обменяем монеты на купюры и пропьем, — предлагаю я.

— Вы что же, больше не хотите играть?

— Я никогда не играю после крупного выигрыша. Это же не рулетка. В автоматах только один джекпот.

— Парни скорее всего только разошлись.

— А мы и не будем их отрывать от развлечений. Посидим попьем коктейли…

— И вы расскажете мне про свою систему игры! — подхватывает он.