Шоу безликих - [81]

В углу комнаты раковина. Я открываю кран, пускаю воду и делаю несколько жадных глотков.

Затем заглядываю в холодильник. В нем ничего нет, кроме куска засохшего сыра. Представляю, как Сильвио грызет его, зажав в маленьких лапках. Я голодна, но не могу заставить себя поесть.

Пробую ручки других дверей. Они все заперты. Я чувствую необъяснимое чувство разочарования. Почему мне так любопытно? Какое мне дело до того, где спит великий Сильвио Сабатини? Но я с удовольствием заглянула бы в его гардероб, чтобы изучить его личные вещи.

Я заглядываю во все шкафчики и нахожу черный маркер в одном из ящиков. Перечницей я разбиваю все рамки с фотографиями и всюду подрисовываю Сильвио дьявольские рожки и хвост.

Это ужасно мучительное ожидание. Ждать пытку — тоже пытка. Постепенно небо снаружи светлеет и далекий горизонт начинает розоветь.

Интересно, что сейчас делает Бен? Ведь он здесь никого не знает, кроме меня и Амины. Надеюсь, он выберется отсюда. Когда меня не станет, ему помогут.

Простит ли его мать? Позволит ли вернуться в родительский дом? Ведь теперь он представляет собой угрозу для всех ценностей, которыми она дорожит. Она плохая мать; в ней нет женской доброты — что, если она его убьет? Она скорее сделает это, чем примирится с его точкой зрения. Может быть, она просто откажется от него, но так будет еще хуже.

Как он будет вести себя, если его вышвырнут в мир Отбросов? Он ведь не я, он не родился в нем.

Люди вроде меня могут даже не рассчитывать на счастливый конец. Мы просто проживаем наши кошмарные жизни — кто-то чуть дольше, кто-то чуть меньше, а потом в одиночку умираем мучительной смертью. Я знала это с самого детства. Тогда почему мне сейчас так страшно?

Потому что он пришел в цирк и принес мне надежду, впервые за всю мою жизнь. Благодаря ему я почувствовала то, что не имею права чувствовать. Наверное, зря я позволила себе мечтать, что у нас с ним может быть будущее. Что мы с ним герои волшебной сказки, хотя на самом деле мы в настоящем аду.

Какое-то время я существовала и скоро исчезну навсегда. Зачем было все это?

Самое ужасное, что иногда под куполом цирка мое тело реагировало на гул снизу. Зрители скандировали мое имя, и я была почти счастлива. Мне нравилось их внимание, нравилось ощущать себя принцессой цирка. Какой же дурочкой я была! Для них — я всего лишь игрушка. Дешевая кукла на канате, которой всегда можно найти замену!

Бен

Разинув рот, полицейский несколько секунд удивленно таращится на меня, а затем шепчет:

— Ради бога, тише! Не надо кричать!

— Но почему? Разве я не поднес вам себя на блюдечке? Теперь можно прекратить поиски. Никто из Отбросов не знает, что я здесь, клянусь вам. Я прятался здесь один.

Полицейский поспешно запирает дверь, через которую вошел, и поворачивается ко мне. Мне все это не нравится — он явно что-то задумал.

— Бен, Бенедикт или как там тебя звать, да, верно, ты наделал шума! Надеюсь, ты оценишь то, через что мы прошли из-за тебя и этой твоей канатоходки.

Он говорит очень тихо, и я вынужден напрягать слух, чтобы понять его.

— А теперь послушай меня. Я не знаю, сколько у нас есть времени. Но не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Меня зовут Джек. Я твой друг.

Что он хочет этим сказать? Неужели он думает, что перед ним несчастный, невинный мальчик, похищенный Отбросами?

— Амина связалась со мной. Мы выведем отсюда тебя и девчонку.

Я ему не верю. Ни для кого не секрет, что полицейские ненавидят Отбросов. Это непременное условие, без которого не берут служить в полицию. А еще приветствуется любовь к насилию.

— Тебя разыскивают по всему цирку, — продолжает он. — Мы должны вывести тебя отсюда. Амина что-то говорила про ящик с реквизитом.

Я тупо киваю. Это совсем не то, чего я ожидал.

— Тебе нужно снова в него залезть.

— Не могу, — говорю я. — Я сдаюсь.

Теперь его очередь пребывать в недоумении.

— Они увели Хошико! — восклицаю я.

— Послушай, хватит изображать из себя мученика. Этим ты ей не поможешь. Им известно, что ты был с ней — ты не слишком ловко замел следы.

Как-то он подозрительно спокоен. Неужели ему непонятно, насколько серьезна эта ситуация?

— Они наверняка уже пытают ее! Почему ты тратишь на меня время? Если кто в опасности, так это она!

— Знаю, но я тебе не чертов цирковой фокусник. Я должен вывести тебя отсюда, а уже потом будем решать, как нам вызволить твою девчонку.

— А что, возможно, ее не удастся вызволить?

Он смотрит на меня и медленно качает головой.

— Если честно, дружище, ты должен быть готов к тому, что мы не сумеем вытащить ее отсюда. Сейчас она заперта. Если мы войдем и попытаемся вывести ее, это будет слишком подозрительно.

— Но я не могу уйти без нее!

— Отлично тебя понимаю, ты за нее переживаешь. Но этим ты ни себе, ни ей не поможешь. Успокойся и залезай в ящик. Я переправлю тебя в безопасное место, а потом мы что-нибудь придумаем.

Он нервно смотрит на дверь.

— Сюда в любой момент может зайти мой коллега, не питающий особой любви к Отбросам, и он посадит тебя под замок. И тогда тебе точно не видать ее, как собственных ушей.

Неужели он это искренне? У него дружелюбное лицо, добрые зеленые глаза. Уголки губ приподняты вверх, и поэтому кажется, что он постоянно улыбается.