Шоу безликих - [72]

Не исключено, что она сейчас там умирает. Прямо сейчас. Возможно, она уже мертва.

Мне становится дурно. Я разворачиваюсь и стремглав бросаюсь к деревьям. Через несколько минут заскакиваю через пожарный выход в ближайший павильон.

Хошико

Вокруг арены загораются огромные экраны. Картинка разрезана пополам, и с одной стороны на меня смотрит мое же ошарашенное лицо, а с другой — лицо Греты. Теперь у меня не остается никаких сомнений. На платформе — именно она.

Закованная в цепи Грета испуганно озирается по сторонам. Ее нарядили мотыльком. На ней крошечная розовая пачка, на спине — трепещущие розовые крылышки. Какой-то механизм приводит их в движение, потому что они и в самом деле трепещут.

На крылышках, волосах и костюме мерцают цветные огоньки, отчего кажется, будто над всей затемненной ареной порхают мотыльки — лимонные, сиреневые, голубые, розовые. Волосы Греты заплетены в косички и подчеркивают ее розовые щечки и густо накрашенные тушью ресницы.

Желаемый эффект очевиден: она должна выглядеть юной и невинной. И, господи, так оно и есть. Она плачет; на розовом личике нарисован ужас. Я невольно выкрикиваю:

— Грета, оставайся там! Я иду к тебе!

Впрочем, к чему это я? Можно подумать, что у нее есть выбор. Можно подумать, ей есть куда идти.

Далеко внизу под ней оживает оркестр. Он исполняет мелодию, которую Сильвио всегда собирался представлять, как музыкальную визитную карточку Греты. Концерт Возлюбленного Мотылька.

Громче и пронзительнее других инструментов звучит скрипка. Ее звуки эхом разносятся над ареной. Я знаю, зачем нужна музыка. Она придает легкость и красоту смертельному танцу, который мы с ней сейчас будем исполнять. Зрители же будут уверены, что перед ними истинное искусство.

Между мной и Гретой лишь слабо натянутый канат. Не успеваю я ступить на него, как кто-то поджигает груду поленьев. Всего одно мгновение, и сухое дерево уже охвачено ревущим пламенем. Я еще не успела сделать и шага, как его злые языки устремились к основанию платформы, на которой стоит Грета.

Я, словно бегун на короткую дистанцию, перебегаю на ее сторону. Для баланса у меня нет никакого шеста, но мне наплевать на технику равновесия. Главное, не думать о падении, и тогда точно останешься на канате. Я устремляюсь к ней с такой головокружительной быстротой, с какой не бегала ни разу в жизни, лечу по тонкому тросу на высоте семьдесят футов над ареной.

Толпа ревет от восторга.

Я за считаные секунды добегаю до Греты и залезаю к ней на платформу. С истошным криком она бьется в истерике, а языки пламени уже лижут ей пятки.

Внизу под нами носится Сильвио, словно сумасшедший дирижер, размахивая руками. Как будто повинуясь ему, языки пламени исполняют свой танец, с каждым ударом его хлыста взбираясь все выше и выше.

Да, наши пиротехники сегодня превзошли самих себя. Не знаю как, но они сумели изменить даже цвет огня, и теперь огромный котел лижут ярко-зеленые и кроваво-красные языки. В воздух поднимаются тысячи крошечных разноцветных пузырьков. Они кружатся над нашими головами, плавно опускаются на наши прически и костюмы.

Я пытаюсь снять с нее цепи, но металл обжигает мне пальцы, а густой едкий дым застилает глаза. Как ни странно, мои сверхчеловеческие возможности пока еще при мне: несколько мгновений, и Грета свободна!

Между тем пламя уже танцует вокруг нас. Его языки скачут выше наших голов. Мы со всех сторон окружены огнем.

Под нами — бездна. Для нас обеих есть лишь один путь к спасению, но вряд ли мы сумеем им воспользоваться.

Слабо натянутый канат требует предельного внимания и отточенной техники поддержания равновесия. Одновременно пройти по нему двум канатоходцам невозможно. По нему можно двигаться лишь навстречу друг другу, и то при условии, что ваш вес равнозначен. Но если вы движетесь с одной стороны, то прежде чем даже поставить на канат ногу, вы должны дождаться, когда тот освободится. В противном случае он начнет раскачиваться и вы вдвоем полетите вниз. Законы гравитации и равновесия следует уважать. Всегда.

Так что нам с Гретой на ту сторону не перейти. Мы обе сорвемся и погибнем. В лучшем случае, да и то если повезет, на ту сторону перебежит лишь одна из нас. Но обе — никогда! Вторую поглотит пламя.

Именно это Сильвио имел в виду, сказав «она или ты». Мотылек или Кошка.

Бен

Сначала здесь довольно темно и тихо. Но вдруг я слышу, как ударил в смычки оркестр. Значит, представление началось. Теперь все там — расселись вокруг арены и смотрят на Хошико. Что же с ней будет?

Внезапно вокруг моей головы вспыхивают огни. Неизвестно откуда доносится мерзкий хохот, в темноте появляются жуткие лица. Похоже, я в Доме с Привидениями. Мне приходилось слышать о нем в школе. Выставка ужасов, которая открыта два месяца в году, в октябре и ноябре. Здесь выставлены напоказ все старинные приспособления наказания, а качестве жертв — Отбросы-преступники.

Я пробегаю по запутанным извилистым коридорам, каждый из которых ведет к своей двери с толпой посетителей. Над их головами деревянные вывески, одна соблазнительнее другой: Дыба, Железная Дева, Тиски для больших пальцев рук, Щипцы для вырывания языка, Крысиная клетка, «Испанский осел».