Шоу безликих - [17]

Львы расхаживают по манежу целую вечность, прежде чем начинается цирковой номер. Семеро хищников рычат на зрителей и друг на друга, широко разевая пасти, угрожающе обнажая огромные клыки. Два льва-самца затевают драку. Вцепившись друг другу в загривки, они пускают в ход острые когти, и мне кажется, что дело закончится смертью одного из них.

Снова гаснет свет, и луч прожектора выхватывает из темноты Сильвио Сабатини. Он стоит на тумбе в центре манежа с обезьянкой на плече. Львы подпрыгивают возле его ног, а он властно ожидает, когда стихнут аплодисменты.

— Дамы и господа, добро пожаловать на величайший вечер всей вашей жизни! Успокойтесь и расслабьтесь. Приготовьтесь к потрясению! Приготовьтесь к недоумению! Приготовьтесь… возможно… к смерти!

Все выдают восторженное «Ах!», но это театральный, наигранный вздох. Мы тоже исполняем свою роль: принимаем все за чистую монету. Затем, прямо под ногами Сабатини, вспыхнул яркий пылающий свет.

Кольцо огня. Инспектор манежа драматично возвышается над ним: руки высоко подняты, грудь колесом. Мужчина ударяет хлыстом, и один за другим львы начинают пролетать сквозь кольцо. Их золотистые шкуры легко несутся сквозь танцующие языки пламени.

— Эти красавцы, дамы и господа, дикие хищники прямо из Африки. Они привыкли разрывать плоть и пожирать ее! Со вчерашнего дня им не давали мяса! Они голодны! Будем их кормить, дамы и господа? Дадим им то, чего они хотят?

— Да! — кричат все в один голос. — Да! Да! Дадим!

— Как пожелаете! — Он снова щелкает кнутом и по его приказу две клетки спускаются будто из ниоткуда и соблазнительно зависают над львами.

Я вытягиваю шею и вижу, что клетки полны мяса. Красного, сырого мяса. Кровь просачивается через прутья и капает прямо на арену.

Львы начинают сходить с ума, бросаясь на прутья клетки. Они видят только вожделенную пищу, чувствуют ее запах, но не могут заполучить.

Насмешливо раскачиваясь, клетки поднимаются выше. Львы, злобно рыча, пытаются допрыгнуть до них.

В конце концов клетки уплывают вверх, исчезая где-то под самым куполом. На мгновение воцаряется гробовая тишина, затем Сабатини вновь щелкает хлыстом. Раскачиваясь в воздухе, из темноты манежа опускается еще одна клетка. С высоты нашей ложи я замечаю внутри двух Отбросов: мужчину и девушку.

Мужчина огромен. На нем одна лишь набедренная повязка, сам он — сплошные рельефные мышцы. Должно быть, это тот самый африканский воин, о котором говорили ребята в школе. Его темная кожа чем-то смазана и ярко сверкает. Когда он поднимает голову, я замечаю на его лице шрам, протянувшийся через всю щеку от того места, где когда-то располагалась ухо, отчего кажется, будто рот его растянут в безумной ухмылке. Должно быть, это совсем свежая рана, она еще даже не успела зарубцеваться и выглядит воспаленной. Девушка тоже высокая, стройная и спортивная.

Через несколько секунд клетка опускается ниже. К ней тотчас со всех сторон спешат львы. Встав на задние лапы, хищники пытаются просунуть передние сквозь прутья решетки. Для африканского воина и его девушки единственный способ избежать острых когтей, — крепко прижаться друг к другу по центру клетки.

Я смотрю на мать. На ее лице широкая улыбка. В последнее время она редко улыбается. Для той, что не хотела идти в цирк, это довольно неожиданно, — она, похоже, наслаждается этим зрелищем. Поймав мой взгляд, мать наклоняется ко мне.

— Их поведение чересчур драматично, — шепчет она. — Им совсем не страшно. Скорее наоборот, даже нравится.

Я снова смотрю на мужчину и девушку, прижавшихся друг к другу в считаных миллиметрах от щелкающих челюстей и острых когтей.

Не похоже, что им это нравится.

Они долго остаются в этом положении. Едва ли не целую вечность. Львы между тем беснуются все больше и больше. Мое сердце бешено стучит в одном ритме с цимбалами. Я чувствую, что меня начинает подташнивать. Вопреки всем моим ожиданиям, мне здесь не нравится. Что же будет дальше?

В конце концов клетка начинает подниматься снова, но голодные львы упрямо продолжают бросаться на нее.

— Эммануил, Кейт, занимайте свои места! — гремит голос Сильвио Сабатини. Я только сейчас замечаю, что в основании клетки есть три люка. Вокруг арены зажигаются экраны, крупным планом демонстрируя нам, что происходит внутри клетки. Похоже, мужчина и девушка должны выбрать себе по люку, а на третий поставить ведро с мясом. Они поднимают руки в наручниках, которыми они прикованы к верхней части клетки.

Сверху опускаются большие электронные часы, их дисплей начинает отсчитывать одну минуту. Громкий тикающий звук, разделяющий мгновения — как бомба, что готова взорваться.

Сначала время тянется очень медленно. Мучительные секунды будто ползут, но затем, похоже, их ход ускоряется. Мои кулаки сжаты так сильно, что ногти впиваются в мякоть ладоней.

— Чего мы ждем? — спрашиваю я мать.

— Один из люков должен открыться. Скрести пальцы на удачу — пусть откроется люк того парня.

— Почему?

— Когда мы приехали сюда, твой отец поручил одному из охранников сделать ставку. Мы получим три тысячи фунтов, если этот парень упадет, и четыре тысячи, если он умрет.