Шотландия - [144]
Моему хозяину на вид было от пятидесяти до шестидесяти лет. Лицо его — характерного красного цвета — выдавало человека, близко знакомого с ветрами и дождями. После приветственного рукопожатия он сочувственно улыбнулся (еще бы, ведь я выглядел как бедолага, только что выловленный из реки) и махнул в сторону очага:
— Поживее снимайте одежду и раскладывайте на просушку. А я пока поищу чего-нибудь поесть.
Он ненадолго отлучился в кладовку, а затем накрыл на стол. И хотя это была трапеза истинного холостяка, но я уверен, нигде во всем мире — ни в Лондоне, ни в Париже или Нью-Йорке — не было в тот вечер более привлекательной еды, чем та, что стояла передо мной на столе: простой хлеб, масло на блюдечке, банка консервированного молока и большая кружка крепко заваренного чая.
Я извлек из своих припасов банку мясных консервов, которую мы тоже пустили в дело.
Приблизительно на полчаса я выпал из светской беседы, поскольку все мое внимание было занято едой. Хозяин в это время сидел в темном углу, попыхивая трубкой и исподволь разглядывая меня своими пронзительными голубыми глазами. Затем он обронил привычное в здешних местах замечание: «Н-да, скверный сегодня выдался денек», после чего сообщил, что молодые олени спускаются с Мара в поисках самок.
В комнате сгущались сумерки. Хозяин зажег парафиновую лампу и подбросил торфяных брикетов в огонь. Ветер тем временем стих, и небо над холмами приобрело невинный желтоватый цвет угасающей зари. Все это выглядело вполне обнадеживающе. Природа словно раскаивалась за учиненное днем безобразие.
Беглый осмотр хижины убедил меня (а я в таких вещах разбираюсь, уж вы мне поверьте), что это дом католика. Католицизм в Хайленде сохранился еще с дореформационных времен. Яростная борьба, которая наложила столь заметный отпечаток на шотландскую историю и на шотландский характер, так и не докатилась до уединенных горных долин и западных островов. Здесь и поныне господствует та вера, которую принес с собой святой Колумба (помните, он искал место, откуда не была бы видна его родина, и так дошел до самой Айоны). Пожар кальвинизма не добрался до здешних мест, а потому маленькие католические общины осели на холмах, как нерастаявший по весне снег.
Я лежал у огня, подобно старому псу. Меня переполняло чувство мира и покоя. Сначала я попробовал было послушать радио, но очень скоро отложил наушники в сторону. Слишком уж не вязалось то, что я слышал (шла какая-то музыкальная передача из Стокгольма) с окружавшей обстановкой. Совместить два этих мира казалось невозможным.
Лариг-Гру!
Мыслями я вновь и вновь возвращался туда, на дикий и суровый горный перевал. Сидел, беседовал со старым охотником, а сам все перебирал в памяти детали сегодняшнего дня. Забавно, но чем дальше, тем грандиознее виделся мне мой собственный подвиг. Я поведал хозяину об олене, которого слышал в тумане, и о величественном полете орла.
Он, в свою очередь, рассказал мне, что видел на холмах. Его рассказ был хорош — как только может быть хорош рассказ простого охотника, который не тратит время на чтение книг, а вместо того ходит по горным дорогам и все подмечает. Наверное, поэтому все, что он говорил, звучало так убедительно и жизненно. Слушая его, я вновь почувствовал себя окутанным осенним туманом и инстинктивно передвинулся ближе к огню. Охотник рассказывал, как в октябре олени выходят на поиски самок, как они ревут в тумане. А иногда два самца, по-прежнему невидимые в тумане, затевают драку, и тогда раздается звук, будто трости тарахтят на вешалке.
Пару раз ему довелось наблюдать, как орел нападал на стадо оленей. Он долго кружил почти над самыми головами, чем привел стадо в состояние панического ужаса. Олени сбились в кучу и боязливо жались друг к другу. Лишь одна самочка — видно, самая боязливая — вдруг вскинула голову и бросилась наутек. Орел, видимо, того и добивался: он тут же оставил стадо и полетел за перепуганной самкой.
Это история чрезвычайно заинтересовала меня. Я только что вернулся с Лариг-Гру, и рассказ старого охотника волновал меня куда больше, чем вечерние новости из радиоприемника. В тот миг я был готов (ну, или почти готов) пройти лишние пять миль, чтобы увидеть подобное зрелище собственными глазами. И что же, поинтересовался я, орел убил самочку? Нет, он преследовал ее почти целую милю — бедная олениха была ни жива ни мертва от страха, — а затем преспокойно развернулся и улетел прочь…
Я подошел к двери и выглянул наружу. Луна только-только выплывала на небо — огромная осенняя луна. Узкая каемка медового цвета появилась над темной главой Карн-Вора, и золотое свечение разлилось по вершине горы. Каждый утес, каждый камень обрели свою тень, и это было фантастическое зрелище. Казалось, вся красота и вся грусть ночи сосредоточились здесь, в этом месте…
— А теперь пойдемте, я покажу вам вашу постель, — сказал старый охотник.
Я сдвинул наушники. Оркестр в одном из лондонских отелей как раз завершил очередную танцевальную композицию. Мне было слышно, как танцоры, шаркая ногами, возвращаются к своим золоченым стульям! Никогда еще огромный блестящий Лондон не казался мне столь выморочным и нереальным, как в ту осеннюю ночь на шотландских холмах.
На Ближнем Востоке Генри В. Мортону доводилось бывать неоднократно. И именно он — проницательный наблюдатель, прирожденный и неизменно доброжелательный рассказчик — открыл тем, кто никогда не бывал в этих краях, ничуть не поблекшую в веках красоту Египта, суровое очарование берегов Мертвого моря, выжженные солнцем просторы Малой Азии и буйство красок на берегах Босфора… Повторяя пути библейских апостолов, он исколесил Израиль и Палестину, побывал в Сирии и Иордании, своими глазами видел ливанские кедры и саронские лилии — словом, воочию наблюдал жизнь на долгой дороге от Каира до Стамбула.
Генри В. Мортон возвращается к читателю с новой книгой об Италии — на сей раз об итальянском Юге. Вместе с «Прогулками по Северной Италии» и «Римом» эта книга составляет своего рода итальянскую трилогию признанного мастера, уникальную по масштабности, вдумчивую и обстоятельную, написанную характерным «мортоновским» стилем. Не случайно книги Мортона по Италии сами итальянцы рекомендуют иностранным туристам в качестве путеводителя по стране.Приятных прогулок по Италии!
За свою жизнь Генри Мортон побывал во многих странах, но неизменно возвращался домой, в старую добрую Англию, по которой ему так нравилось путешествовать. И всякий раз открывал для себя и своих читателей нечто новое в таком, казалось бы, знакомом окружении — тихий уголок Лондона, неизменно очаровательную английскую глубинку, выход в море на боевом корабле… А еще он, человек европейской культуры, получивший классическое образование, не мог остаться равнодушным к очарованию Европы, будь то великолепный Рим, всегда модный Париж или провинциальные городки буржуазного Бенилюкса.
«Я с упоением шептал вслух волшебные имена — Тарс, Эфес, Филиппы, Коринф, Антиохия, Иконий, Саламин, Пафос! В моих ушах они звучали небесной музыкой. И я подумал, какое это счастье: стоять на палубе в утреннем сумраке и предвкушать грядущее приключение — долгое путешествие по Древнему миру, где некогда шествовал апостол Павел»(Генри В. Мортон).
О Лондоне написано множество книг, каждая из которых открывает читателям свой собственный Лондон. Среди всех, кто писал об этом городе, Генри В. Мортон — едва ли не самый обстоятельный и, вне сомнения, самый поэтичный автор. По выражению британского обозревателя К. Филдса, «в кем сочетались зоркость журналиста, восторженность поэта и горячая любовь к своей стране, ее прошлому и настоящему». «Лондон» Мортона — книга, от которой невозможно оторваться, пока не дочитаешь до конца.
Если хочешь по-настоящему узнать страну, ни в коем случае нельзя ограничиваться столицей и ее ближайшими окрестностями. Чем дальше от столицы, тем менее парадным и чопорным становится пейзаж, тем меньше столичного блеска и городской суеты, тем искреннее местные жители и неподдельнее эмоции.Генри Мортон, певец Лондона и классик travel writing, предпринял путешествие, которое по аналогии с его знаменитой книгой об английской столице можно назвать путешествием в поисках Великобритании. Он объехал всю Англию — от Лондона до Адрианова вала и пограничною городка Гретна-Грин, он побывал в Уэльсе, посетил могучие валлийские заики, поднимался на гору Сноудон и спускался в шахту в окрестностях Кардиффа.
Летом 1892 года мне удалось осуществить давнишнее желание побывать в Англии и в Соединенных Штатах Северной Америки. Кроме простого любопытства, я имел и особую цель: лично ознакомиться с состоянием астрономии и геодезии в упомянутых странах и повидаться там с выдающимся представителями этих наук. Что же касается «Путевых записок», которые я вел в течение моего четырехмесячного путешествия, то я вовсе не имел намерения их издавать, полагая, что поездка, подобная моей, представляет в настоящее время самое обыденное явление.
Тысячи и тысячи людей — землепроходцев, мореплавателей, ученых — описывали и исследовали Сибирь, Дальний Восток. Они шли непроторенными путями, голодали, сражались, гибли, они основывали на пустынных берегах северных рек и морей новые поселения, города. Они несли в глухие места передовую культуру, опыт своего народа. Жизнь их, полная драматических событий, была непрерывным подвигом. Это они за несколько десятилетий прошли от Урала до Тихого океана, обошли морем Северо-Восточную Азию, подплыли к берегам Америки, основали Томск, Красноярск, Иркутск, Якутск, Охотск.
Увлекательный документальный роман, повествующий об истории и достопримечательностях Праги, ее политической и культурной жизни, а также о той таинственной, мистической атмосфере, что издавна окружает чешскую столицу.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Действие новой книги Александра Стесина разворачивается вдалеке от знакомых его читателю африканских маршрутов. Здесь собраны рассказы о странствиях по Югре, Сибири, Аляске, Мексике и Японии. Травелоги Стесина напоминают – может быть, очень вовремя, – что культурные барьеры не исключают коммуникации и что попытка понять чужую культуру обогащает собственную. Эти тексты написаны с неизменным юмором – и уважением к встреченным людям и увиденным местам. В книгу также включены стихи, на которые Стесина вдохновили его путешествия.Александр Стесин (р.
Книга дает общее представление обо всем коренном населении как Австралии, так и Океании, материальной культуре, земледельческом хозяйстве, быте населения.
История Италии — это прежде всего история Древнего Рима, величайшей империи из всех, созданных человеком на этой земле. Но Древним Римом история Италии не заканчивается, а только начинается: на смену славному прошлому грядет не менее славное будущее, в котором папский престол в Ватикане и Священная Римская империя, «золотой век» Ренессанса и великая морская держава Венеции, «изобретение» оперы и безумие кальчо. Обо всем этом и многом другом живым языком рассказывается в этой книге.
Размеры Зеленого острова, олицетворения «кельтского духа», невелики, зато история этого острова чрезвычайно богата. Холмы Волшебного народа, Финн и его дружина, священные камни Тары и Эмайн Махи, викинги в Дублине, английское вторжение, «грязные Пэдди», борьба за гомруль, картофельный голод, эмиграция в Америку, боевики ИРА и растянувшееся на многие годы противостояние в Ольстере — все это Ирландия, поэтический Эрин, или Эриу, родина доблестного Кухулина и барда Оссиана, Джонатана Свифта и Томаса Мура, Чарльза С.
Узнав, что почти 4 миллиона американцев верят — их похищали инопланетяне, Билл Брайсон решил вернуться на родину, в США, где не был почти двадцать лет.Но прежде чем покинуть Европу, он предпринял прощальный тур по острову Великобритания, от Бата на южном побережье до мыса Джон-о-Гроутс на севере, и попытался понять, чем ему мила эта страна и что же такого особенного в англичанах, шотландцах, валлийцах, населяющих остров Ее Величества.Итогом этого путешествия стала книга, в которой, по меткому замечанию газеты «Санди телеграф»: «Много от Брайсона и еще больше — от самой Великобритании».Книга, написанная американцем с английским чувством юмора, читая которую убеждаешься, что Англия по-прежнему лучшее место для жизни.
Англия — одна из тех стран, история которых оказала принципиальное влияние на историю всего человечества. Эта книга, написанная живым и выразительным языком, — полная история Англии в одном томе, от каменного века до наших дней. От походов римлян к набегам саксов, от норманнского завоевания к славному елизаветинскому веку, от революции и гражданской войны к империи, над которой никогда не заходит солнце, от трагических последствий мировых войн к современному миру, — история Англии, как самостоятельного государства и как части Великобритании, разворачивается в широкой и красочной перспективе.Невзирая на обилие городов и ставшие привычными промышленные пейзажи, Англия по-прежнему остается прекрасной страной — от скалистого побережья Корнуолла до Саффолка с его бережно сохраняемыми овцеводческими селениями, от известковых холмов Сассекса до пограничных деревень на севере.