Шотландия молодая - [94]

"По договоренности с нашими — и твоими, полагаю — датскими друзьями, нам предоставлен быстроходный шлюп. Возможно, даже корвет, я не знаю, не видел судно сам. Оно прибудет в Эдинборо через четыре дня с даты написания этого письма. Несколько человек высказались за твое личное участие в этой экспедиции. Ты будешь смеяться, но в их числе — сам О'Салливан. Впрочем, некоторые были и против, но это не столь важно. В следующий понедельник жду тебя в Эдинборо, где ты узнаешь все в точности и получишь необходимые инструкции.

Джордж Мюррей."

Сказать честно — я ожидал чего-то подобного. Подобного, но не конкретного. Теперь же все ясно. Леша плывет на материк, за королем Джеймсом, вероятнее всего.

Ну что ж. Все правильно.

Прощаться не буду. Ненавижу прощаться, только душу бередить.

Я разыскал пояс с палашом, пистолеты. Все, хватит валяться, пора действовать.

Здесь заканчивается вторая часть. Всем большое спасибо за внимание.

Часть 3. За нас с вами

Глава 1

Я и в самом деле не стал прощаться ни с кем. Не люблю это дело дюже.

Нет, я направился — отнюдь не к тому, к кому вы подумали, не к Мердоху, нет. И не к Ангусу. И даже не к Мэри. Я направился прямиком к своему приемному отцу.

Тут я хотел бы уточнить один момент. Многие из вас наверняка подумают, что вот такой Леша козел, отказался от своих родителей и забыл о своем происхождении. Но это не совсем так. Я о них не забыл. Более того, я хотел, чтобы они были — и по этой причине искал им замену.

Трудно утверждать, что Александр Макдонелл смог бы стать — полноценным отцом мне. И я не знаю, какие отношения у него складывались с Ангусом. И знать не хочу.

Но это был очень и очень серьезный человек.

Первым делом, когда я рассказал ему о послании, он спросил меня, надо ли это мне. Когда я рассказал ему о всех замыслах — а я был уверен, что даже в его возрасте, он мог осознать и понять — он понял.

Он прекрасно все понял. Он понял куда больше, чем я на тот момент, однако, не стану забегать вперед. Именно по этой причине — в силу своего понимания, он пригласил меня в другой конец дома, раздобыл откуда-то вкуснющие пироги и огромную баклагу вина.

— Сынок, это хорошо, что ты все высказал. Я вполне разделяю твои замыслы, твои порывы. Поезжай. Но смотри, не верь этим протестантам. У них на уме одно, на языке другое, а делают они третье.

— Вы не беспокойтесь пожалуйста. Я разберусь…

— Я и не беспокоюсь. Я тебе советую. Ангус — он сам себе голова, смышленный вырос сорванец.

— А я? — я даже не успел прокашляться, шокированный фактом, что смышленный из нас — все-таки Ангус.

— Ты другой. Ты не отсюда. Не думай, что я старый дурак и не вижу ничего. Вижу. Ты здесь недавно, еще многое предстоит узнать, — вождь неторопливо и аккуратно наполнил два кубка. Пошевелил усищами, занюхнул вино. Придвинул ко мне один из сосудов. — Ты очень настойчивый. Резкий, если можно так сказать. Но это неправильно. В бою оно, может, и будет к спеху. А так — нет. Учись терпению. Будешь в низовьях — учись терпению. Учись выслушивать других, обдумывать трижды, прежде чем рот откроешь. Я по себе знаю — много мыслей приходит в голову, когда слушаешь оппонента. Но самое мудрое приходит позже. Поэтому будь хладнокровен, будь сдержан.

Черт, ведь прав старик. Сколько раз бывало, когда "умная мысля приходила опосля", а высказать некому, уже поздно.

Мы осушили кубки. Поднялись из-за стола.

— Ну и все, на том закончим. Клан не посрами, — он грохнул меня по плечу, так, что мне пришлось сдвинуться на шаг от такого шлепка. — Храни тебя Господь!

Мы обнялись.

И расстались. Один из свиты вождя, Каван вызвался проводить меня. Поначалу я отнекивался, но Каван стоял, как скала. Вождь велел ему сопровождать меня, и баста. Думаю, без посторонней помощи я не выдержал бы в седле более пары часов, так что в конце путешествия я был благодарен. Я ведь только в процессе понял, что хрен бы я куда уехал, не зная местности, не имея опыта верховой езды…

На самом деле, филейные части привыкают к езде. Это почти как на велике, только там сидишь на простате. Почти. И под мухой часто. Почти. И страдаешь. И читать такое неинтересно. Я ж все понимаю.

Троссакс мы проехали нормально — а это, как ни крути, три часа тряски в седле. Кавану-то что, он бы и до Фалкирка доехал бы без затруднений, судя по всему, а вот я… Я уже, фигурально выражаясь, кровоточил изо всех отверстий.

Или близко к тому.

До Эдинборо оставалось не более двух часов скачки, приблизительно.

После передышки — и перекуса — Каван уже было вскочил на ноги, но я решительно запротестовал. Не то чтоб мне особо нравилось его общество, нет; я просто не мог заставить себя забраться в седло снова. Да, я оттягивал этот момент. Поверьте, терпеть прижигания каленым железом в разы проще, чем снова садиться в седло, на отбитый зад. Особенно, когда это можно избежать. Ну, или оттянуть.

Каван не проявил солидарности — возможно оттого, что я не рассказал ему о своей проблеме. Ему-то, скорее всего, не терпелось выполнить поручение и вернуться домой. Когда я подумал о том, что этому человеку вскоре предстоит совершить путешествие обратно, домой, и представил, что было бы, если б на его месте оказался я… О да, вы меня поняли. Даже моя кургузая жопка инстинктивно сжалась от такой перспективы.