Шотландия молодая - [89]

Неподалеку, на расстоянии двух бросков камня, горцы — одного я узнал, он был из тех, кто заглядывал ко мне "в гости", пока я болел — очищали шкуру. Коровью, судя по размерам. Потроха уже, поди, варились где-нибудь рядом.

Точно! Запах достиг моих ноздрей, лишь только я подумал об этом. Небось, забабахают сейчас свой знаменитый хаггис. Или что-то в этом духе.

А ведь не случись кое-чего — я не буду говорить чего конкретно, дабы вы не заподозрили меня в тщеславии, лучше уж припишите мне ложную скромность — и в этих местах паслись бы овцы.

Те самые овцы, съевшие людей.

И — стоп!

Англичане разводили овец не просто так. Не будь за этим прибыли — овцы не "съели" бы людей. Да, знаю, я мыслю примитивно. Но почему-то вспомнились именно овцы. Овечья шерсть. Ну конечно. Твид.

Я отчаянно поскреб заросшую репу и ускользнул обратно в дом.

Твид действительно не новое изобретение, но если мне не изменяет память, он вошел в обиход ближе к середине девятнадцатого столетия. А у нас сейчас тысяча семьсот сорок шестой. "Деньги делают умные на лохах". Все верно.

Так что же мешает нам сейчас наладить производство?

Категорическое отсутствие овец. Через это — нехватка сырья. И отсутствие технологии. Вот что мешает.

Ну и горские территории. Горцы не согласятся гонять овец по своим горным лугам, когда тут пасся крупный рогатый скот тысячелетиями.

Ну а и черт с ними! Не хотят — заставим.

Я поплевал на пальцы, пошкрябал пером в убогой глиняной чернильнице. Аккуратно вывел:

"Уважаем…"

Не, что за бред!

Скомканный лист полетел на пол.

"Дорогой Джордж! Имею вам сообщ…"

Да ежкина мышь!

Еще один лист умер, собрался в комочек и улетел куда-то в угол.

"Ваше Превосходительство!"

Это лучше.

"Благодарен вам за ваше соучастие, моя болезнь пошла на убыль. Не извольте беспокоиться."

Так пойдет. Я пожевал верхушку пера, с отвращением сплюнул — грязное гусиное перо, фу! Подтер кляксы рукавом.

"Думаю, нам следует соглашаться на любые договоры."

Черт, я даже не знаю, поймет ли он мой письменный английский? Будем надеяться.

"Как вы и сами понимаете, с таким подходом нас попытаются использовать. Это понятно. Но любая прибыль, любой контакт сейчас — нам на пользу. Понимаю, что вы не являетесь ответственным за экономику в стране, но у меня есть предложение. Если вам интересно, я попытаюсь изложить его в следующем послании."

От так! Маленечко заинтригуем старого вояку.

"Касаемо же наших людей в Англии, могу лишь поаплодировать вашей дальновидности."

Да. Все правильно. Знать каждый шаг врага — уже половина успеха.

"На вашем месте, я бы создал целый институт, организацию, если вы понимаете меня, который занимался бы исследованием чужеземных политических веяний. Ну а в случае с Англией — разведывал и доносил бы все их шаги, особенно что касается формирования военных соединений, их дислокаций и передвижений."

Коряво получилось, но что уж теперь. Не стирать же. Не получится по-любому. ФСБ или КГБ, или как угодно назови — оно нужно. Сообщения приходят быстро, а вот собрать армию в горах — дело хлопотное. И я дописал:

"В этом пункте я совершенно серьезен, Ваше Превосходительство. Знать о намерениях врага — значит выиграть войну, как говорят в Китае."

Не могу объяснить, с чего мне это пришло в голову, я даже Сун Цзы не читал ни разу. Но пусть будет.

"По причине, вами означенной, я не хочу торопиться со своими соображениями. Как уже говорилось, сообщите мне, если вы готовы — и я попробую изложить вам свои идеи."

Ну не нахал, а? Определенно нахал. Но делать нечего, взялся за гуж — не говори, что ингуш, как искрометно шутили у нас в Москве. Ага. Взялся за танец — не говори, что шотландец. Тьфу, блин, что за бред. Пора бы заканчивать.

"Касаемо магистрата — хорошая новость, сэр. Пока мое послание совершает путешествие к вам, и пока вы пишете ответ, я обязательно подумаю над заданной вами темой."

Я притормозил. Как у них тут прощаются-то официально? Ну хрен с ним!

"Best regards. Alexander Cromach MacDonell (of Keppoch)"

Теперь самое интересное — запечатать письмо. И отправить его, да.

Я отряхнул перо, аккуратненько уложил его на край чернильницы, приподнял письмо за край, памятуя, что чернилам надо подсохнуть. И направился к выходу, где меня чуть не сбил с ног Ангус, ворвавшийся в хату вихрем. Я даже выматерился от неожиданности.

— Ты чего, брат?

— Да совсем ничего! Вас стучать не учили?

— Что ты хочешь сказать этим?

— Ничего, забудь. Мне надо отправить вот это вот письмо Джорджу.

— Какому еще Джорджу? — Ангус глянул на меня так, будто его только что разбудили. Кстати, может быть так оно и было.

— Джорджу Мюррею, — холодно произнес я, отставив руку с листом, ну не дай бог повредит! Второй раз писать я не стану!

— Ах, ну да, да, — он подхватил меня под локоть, вытянул наружу и показал пальцем куда-то наверх. — Вон там, у старейшины есть человек, Мердох. Он занимается такими делами. Поговори с ним.

— А-а-а… — только и сказал я. — А ты не поможешь?

— Не, брат, у меня дела. Я по пути забежал, посмотреть, как ты. Внук друга моего отца — то есть, извини, нашего отца — попал в переплет — и поверь, это серьезно, это связано с восстанием. Мне надо бежать.