Шотландия молодая - [42]

— Камберленд выступил. Мы готовимся к бою — вот что происходит.

— Понял. А нельзя ли подождать и дать бой где-нибудь на пересеченной местности?

— Этого хотели бы все, но мы опасаемся, что он двинется вдоль моря и его поддержит эскадра. Поэтому надо закончить это здесь и сейчас. Но ты со мной не пойдешь. Тебе с твоими ранами надо отдыхать.

— Нет уж! — я начал закипать. — Еще как пойду!

— Не пойдешь. После вчерашнего тебе надо остыть. Да и в бою от тебя не будет пользы.

— Попробуйте меня остановить, Превосходительство!

Мюррей сдался неожиданно легко.

— Ладно, но не жалуйся потом. Я возглавляю правое крыло: Макдональдов и Фрэйзеров. Левым флангом командует Дональд Кэмерон. Центр ведет принц. Думаю, будет лучше, если ты постараешься не попадаться ему на глаза.

— Вы правы, сэр. Так будет лучше.

— А ты болтлив, русский, — он усмехнулся. — Любишь поговорить.

— Ничего подобного, сэр, — отпарировал я. — Просто упражняюсь в английском при любой возможности.

— Хм, ну ладно. Хватит болтать, пора нам двигаться.

— Но сэр, позвольте мне взять хоть какое-то оружие! В сражении, да с голыми руками — это как-то неправильно! Я не буду трогать пленных, обещаю!

— Получишь пару пистолетов, когда прибудем на место. Все, достаточно разговоров. — Он широким шагом двинулся вслед за одной из колонн горцев, я засеменил следом, а за нами шагала группка ординарцев.

Не стану расписывать, как мы прибыли на место предполагаемого боя, ибо ничего интересного в этом нет. Мы встретили врага между деревушками Ньютон и Торнагрэйн.

Шотландцы строились, над полем плыл запах пороха, кожи и немытых тел. Вдалеке конница Элхо перестреливалась с англичанами. Вглядевшись, я увидел солдат в красных мундирах, подходящих из-за рощицы и занимающих место в общем строю.

Я поймал лорда Джорджа за рукав.

— Послушайте, сэр, это очень важно!

— Ну что такое?

— У англичан особая тактика, предназначенная для отражения рукопашной. Каждый их солдат в строю научен бить штыком противника справа. Не того, что нападает спереди, а того, что справа! Поскольку правый бок наших клансменов незащищен, то легче ударить туда, а не пытаться утопить штык в щите атакующего спереди. Такая тактика требует стальных нервов, но она дьявольски эффективна против горцев.

— Очень интересно. И откуда ты такое узнал?

— Видите ли… — Черт, поймал меня, зараза. Ну как я ему объясню, что читал это в книге двести пятьдесят лет спустя? — Просто поверьте мне, милорд. Не я это выдумал, но я это знаю.

— Понятно. И что ты предлагаешь?

— Я-то? Да все просто. Надо атаковать солдата, который находится слева от того, который стоит прямо перед нападающим. Так мы уходим от удара штыком справа и одновременно убиваем англичанина, который не готов к атаке слева. — Я изобразил весь маневр, представив себя солдатом, а Мюррея — атакующим горцем. Он все быстро понял.

— Будь я проклят, Сэнди, почему ж ты молчал раньше?! Мы могли натренировать людей!

— Извините меня, сэр. Я вспомнил это только сейчас. Раньше я был занят совсем другими мыслями.

— Ну да, и ты прости меня за неучтивость. Тебе было не до этого, я должен был понять. — Мюррей подозвал ординарцев, что-то растолковал им на гэльском и отпустил. — Вот теперь наши воины будут знать о уловках англичан. Лучше поздно, чем никогда. Надеюсь, это поможет сберечь жизни.

— И я на это искренне надеюсь, сэр.

Английские барабаны приближались. Макдональды сомкнули ряды. Прозвучали команды, эхом отозвавшиеся в центре и дальше, на левом фланге. Огромное море людей двинулось навстречу неприятелю.

Прихрамывая, я шагал рядом с Мюрреем. Войска ганноверской династии приближались. Я уже мог различать лица солдат. Стало бы страшно, но страшно стать не могло — рядом шли горцы, готовые победить или умереть за родину. Рядом шел лорд Джордж Мюррей.

Пробили барабаны и английские ряды остановились. Совсем близко. Я видел отдельные лица до мелочей. Прокатились возгласы: "Present!" И солдаты вскинули ружья. Я глянул на офицера, поднявшего руку с саблей. Сейчас он махнет рукой, даст команду и несколько десятков шотландцев умрут. Ведь даст! Не поколеблется, сучара. Что ему чужие жизни? Ему и своей не жалко. А вот мне жалко!

Не дожидаясь, пока англичанин отмашкой даст команду стрелять, я вцепился в портупею лорда и утянул его за собой на вереск. Заорал:

— Гет даун, гет зе фак даун, ю, ступид факин эссхоулз!!!*

Кто-то послушался, кто-то нет, но мою команду продублировали офицеры и горцы послушно попадали наземь.

Вихрь пуль пронесся над нами, жужжа и убивая некоторых невезучих во второй линии.

Около меня рухнул один из тех самых, невезучих. Из нашего строя. Мушкетная пуля пробила ему глаз и застряла в черепе — на месте глаза светилась воронка, обрамленная кровью и белком — остатками глаза. Я поспешно отвернулся.

Рядом загрохотали мушкеты горцев — обратка ганноверцам. В отличие от монотонного "перестука" ружей английских солдат, оружие шотландцев издавало разноголосицу: некторые басовито и гулко ухали, другие наоборот, трещали звонко и раскатисто.

— КЛЭЙ!! МОРРР!!!!!

Я различил фигуру Ранальда, который первым поднялся во весь рост и махнул рукой. Волна вскочившей на ноги ненависти, облаченной в клетчатые пледы, метнулась за ним, засверкали доставаемые из ножен палаши.