Шотландия. Автобиография - [48]

Бегущие тоже приближались, вместе с преследователями, их стоны и предсмертные вопли было не сравнить с завываниями женщин, которые оплакивали погибших; эти звуки подрывали мужество и лишали силы духа. Вскоре показался герцог Пертский со свитой и спросил, вполне дружелюбно, где дом мистера Чипа, куда приказали поместить раненых офицеров. Зная, что семейство покинуло сей дом, я подробно ответил на вопрос, стараясь не вызвать у собеседника раздражения или, паче того, гнева. Дом мистера Чипа находился совсем близко от того места, где я заночевал.

Мятежная армия наступала тремя отрядами, один из которых двигался прямо на наши пушки, а два других пересекли Морасс у Ситон-хауса, потом один повернул на север к Порт-Ситону, где поле простиралось широко, чтобы зайти нам в тыл, но сбился с пути и схватился с немногочисленной охраной обоза у Кокензи; второй же отряд прошел через поле и на рассвете напал на нас. Выстрелив единожды из пушек, они обнажили клинки, и наши люди побежали. Драгуны полковника Уитни, который был ранен, попытались было контратаковать, но были смяты и поскакали через овраг между Престоном и Бэнктоном к Долфингтону, до коего было с пол мил и; полковник Гардинер со своим полком тоже предпринял атаку, но за ним двинулись всего одиннадцать человек… Он отважно бился и многократно был ранен, пока его наконец не поверг наземь удар горского клинка. Его перенесли в дом священника в Траненте, где он пролежал почти месяц… Некоторые драгуны бежали до самого Эдинбурга, и один из них целый день простоял у ворот замка, поскольку генерал Гест не пускал его внутрь. Изрядное число драгун сошлось у Долфингтона, там к ним присоединился и Коуп, и, как говорят, лорд Драммонд предложил вернуться и напасть на врага, суля победу, покуда горцы заняты грабежом. Но его красноречие подействовало на них не более, чем юношеский пыл графов Хоума и Лаудона. После короткой передышки они поскакали через Фолсайд-Хилл к Лодеру. Сэр Пейтер Хокер, капитан полка Ли, приложил руку к тому, чтобы прочие сумели уйти: закрепившись у канавы на Транентском лугу, он обстреливал мятежников, покуда те не позволили ему сдаться на его условиях.

Мой отец в это время сильно тревожился, что мятежники могут дурно обойтись со мной, если узнают, что я был ополченцем; поэтому он распорядился оседлать лошадей и сказал мне, что дорога к морю открыта, и мы можем ускользнуть берегом; мы сели на коней, наскоро попрощались с матушкой и младшими детьми и поскакали к морю, стараясь, чтобы нас не заметили. Нам удалось без помех добраться до гавани Порт-Ситон, где пришлось свернуть, поскольку отец приметил вдали отряд горцев, преследовавший несколько обозных повозок, что пытались улизнуть; они настигли повозки и, когда возница первой не подчинился требованию остановиться, попросту его застрелили. Это настолько напугало моего отца, что он немедля развернулся и поскакал обратно. Очутившись снова дома, я поспешил скинуть сапоги, чтобы сойти за человека, который никуда не уезжал. Потом я предложил пойти в дом мистера Чипа и помочь врачам, Каннингему и Троттеру, с первым из которых я был знаком… Войдя в дом, я сказал Каннингему (впоследствии лучшему хирургу Дублина), что пришел помочь, и, хотя я не врач, справлюсь, верно, получше какого-нибудь слуги. Они охотно приняли мою помощь, но я сгодился лишь на то, чтобы найти баул с хирургическими инструментами, без которых они были как без рук. Я с готовностью принялся его разыскивать, а еще мне придали охранника. Я не ожидал, что на стук в дверь выйдет офицер-горец, которого звали капитан Стюарт. Он выглядел привлекательно, держался строго и вежливо. Он сказал, что подберет мне охранника, и отправил куда-то слугу с посланием. Тем временем я увидел миловидного юного офицера, лежавшего на кресле-качалке и, очевидно, умиравшего. Мне показали ящичек с куском его черепа, около двух пальцев шириной и дюйма полтора в длину. «Он умрет», — сказал я. «Нет, — возразил Каннигем. — Мозг не поврежден, как и другие важные органы; он молод и крепок, и если отыщутся мои инструменты, то за его жизнь опасаться не придется». Этот юноша был капитан Блейк. Тут вернулся посыльный капитана Стюарта, он привел стройного и хорошо одетого горца, вооруженного мушкетом, кинжалом и мечом. Капитан Стюарт отдал ему приказ, и мы отправились на поиски…

Вскоре мы пробрались в Кокензи, где, под защитой своего охранника, я имел возможность разглядеть победителей. В целом они были невысоки ростом и весьма грязны, так что не производили внушительного впечатления. Офицеры, которым меня представили, выглядели, впрочем, и держались, как джентльмены, поскольку я был послан с гуманной миссией. Меня провели к Лохиелю, блестящему и дружелюбному, и тот приказало солдату немедленно отыскать медицинский баул хирурга драгун. После часа поисков мы вернулись с пустыми руками, да и впоследствии поиски тоже оказались безуспешными. То, что я видел в армии мятежников, убедило меня, что лишь наша собственная слабость и непригодность к войне не позволили нам одержать над ними победу. Да не попустит Господь, чтобы Британия когда-либо снова оказалась во власти этакого недостойного врага; в ту пору горцы были всего-навсего сбродом, но в храбрости им никак не откажешь.