Шотландия. Автобиография - [39]

Виски

На Льюисе изобилие зерна побудило местных варить несколько сортов спиртного, прежде всего виски, а еще треста-риг, то есть живую воду, каковая перегоняется трижды, и последнюю местные зовут уишибо бол, то бишь виски, каковой с первого глотка растекается по всем конечностям. Двух столовых ложек этого напитка вполне достаточно, а ежели увеличить дозу, дыхание может пресечься и жизнь подвергнется опасности. Оба напитка приготовляют из овса.

Остров Харрис

Крысы

Я видел великое множество крыс в деревне Роудил, и эти твари доставляют немалое беспокойство местным жителям, истребляя посевы, проливая молоко, пожирая масло и сыр и т. д. И, вопреки всем усилиям, извести сих тварей долгое время не удавалось. В деревне развели кошек, но положение лишь усугубилось, ибо на одну кошку приходилось не менее двадцати крыс. Наконец один местный житель, более дальновидный, чем все прочие, нашел способ делать своего кота сильнее: после каждой стычки с крысами он давал животному теплого молока, и так со временем стали поступать и остальные, и в итоге в деревне не осталось ни единой крысы, потому что кошки всех задавили.

Остров Святого Кильды

Один из обитателей этого острова, будучи прибит ветрами к острову Харрис, связался с теми, кто торговал с Глазго, и его уговорили отправиться туда. Он был поражен и продолжительностью пути, и величиной королевств, за каковые посчитал он острова, мимо которых они проплывали; самый протяженный из них был не более двадцати четырех миль в длину, однако все они намного превышали размерами его родной остров.

Прибыв в Глазго, он ощутил себя так, словно очутился в совершенно новом мире, чьи язык, обычаи и прочее были ему неведомы; он не мог себе представить, что кто-то строит из камня такие большие дома, что улицы можно мостить плитняком (он счел, что это — творение природы, ибо ему не приходило в голову, что люди станут прилагать усилия, чтобы замостить дороги, по которым ходят). Он стоял у двери дома, в котором его поселили, и с восторгом оглядывался по сторонам, а когда мимо прокатила карета, запряженная двумя лошадьми, решил, что животные везут за собой маленький домик, где живут люди; кучера он высмеял за то, что тот сидит так неудобно, ведь разумнее было бы пересесть на лошадь. Колеса кареты и способ передвижения привели его в полное изумление.

Отважившись отправиться на прогулку, он попросил, чтобы его вели за руку. Купец Томас Росс и прочие, кому взбрело в голову привезти этого человека в Глазго, стали спрашивать, нравится ли ему церковь. Он отвечал, что да, скала высокая, но на острове Кильды есть и повыше, но вот пещер прекраснее ему видеть не доводилось: такой образ у него сложился от колонн и арочных сводов церкви. Внутри церкви он еще более поразился и всплеснул руками, не в силах понять, как люди сумели построить этакое чудо. Он не имел понятия, для чего предназначены скамьи, и вообразил, что люди в масках (под каковыми было не разобрать, мужчины это или женщины) вынуждены их носить, поскольку виновны в чем-то дурном, вследствие чего обязаны прятать лица. Его изумили мушки на женских лицах, каковые он счел волдырями. Еще он озадаченно глядел на подвески, решительно осудил парики, а тем более пудру, и в конце концов отверг все то, что не было в ходу на его родном острове.

Он с изумлением разглядывал все, что было для него внове. Услыхав благовест, он пришел в ужас, ибо решил, что ткань мироздания вот-вот распадется. Он и думать не думал, что в поселении может быть столько людей, сколько их есть в Глазго, и для него осталось великой загадкой, отчего они сговорились жить в такой толчее. Он спрашивал, каким образом эти люди себя прокармливают, а когда увидел большие краюхи хлеба, то никак не мог решить, хлеб это, дерево или камень. Еще его изумляло, откуда берется эль и как оного на всех хватает, поскольку никто на его глазах не пил воду. Он спрашивал, из чего делают нарядную одежду, а когда узнал, что чулки не обязательно сперва разрезать, а затем сшивать, это его тоже изумило. Женскую моду он посчитал глупой, потому что, как он сказал, тонкие одеяния не годятся для любого сколько-нибудь полезного занятия. Заметив женскую ножку, счел он, что форма у нее другая, нежели у мужчины — ведь обувь-то отличается. Он не одобрил каблуков равно у женщин и у мужчин, а когда увидел подковы на лошадиных копытах, закрепленные гвоздями, то не удержался от смеха и сказал, что ничего нелепее в жизни не видывал. Он тосковал по родному острову и все повторял, как было бы здорово, имейся и там в таком же изобилии эль, бренди, табак и железо.

Голод, 1696 год Патрик Уокер

В конце семнадцатого столетия семь лет дурной погоды и неурожаев привели к голоду, столь суровому, что пятая часть населения — около 200 000 человек — была вынуждена просить подаяния. В стране свирепствовала смерть. Некоторые верили, что из-за преследований ковенантеров на Шотландию обрушилось проклятие. Иные считали, что шотландцев карают за изгнание Джеймса VII. Общую картину набросал беллетрист Патрик Уокер.

Неслыханные мучения терпели мы на протяжении семи лет, каковых не случалось прежде, и не бывало ранее таких зим и лет, когда бы урожай бывал столь скуден, а жар светила ничто не умеряло, и потому наблюдался немалый падеж домашнего скота, крылатой дичи и даже насекомых, так что едва ли можно было увидеть лягушку или овода; и скот стригли в неурочное время — одни в ноябре и декабре, а иные в январе и феврале. И во многих городах и деревнях смерть собирала свою подать, у людей отнимались руки и ноги, когда трудились они на стуже и в снегу, и многие просто падали и уже не вставали, а плоды гнили на земле, и не было от них пользы ни человеку, ни зверю, да и цвет у них был нездоровый.