Шорские сказки и легенды - [23]

— Вот моя суженая, твоя младшая дочь!

— Молодец! Узнал свою суженую! — Кара-каан похлопал по плечу паренька и тут же сорок девушек в сорок гусей превратил, им овса насыпал.

— Ну, молодец, если ты такой мудрый, то среди этих сорока гусей выбери свою суженую. Если выберешь правильно, своими руками тебе её отдам и больше тебе заданий никаких не будет, — сказал Кара-каан.

Паренёк сорок гусей сорок раз обошёл. Все белые, все ровные, одинаковые, все красивые. Которая из них младшая дочь — узнать нельзя. Вдруг замечает, что одна гусыня клюёт овёс, слегка крылья приподнимая. Паренёк сразу же схватил гусыню за шею:

— Вот, вот моя суженая!

— Молодец! Смекалка и мудрость у тебя большие! Глаза остры, своими руками свою младшую дочь отдаю, две головы ваши соединяю, жизни ваши объединяю. Отныне моим зятем будь! Когда придёт время мне помирать, ты станешь каанствующим кааном на моей земле.

Кара-каан берёт за руки паренька и свою дочь, в каменный дворец проводит, самой хорошей пищей кормит, самыми крепкими араками угощает, две головы соединяет, большой той устраивает. Много, много народу собралось, всех до единого угостили. Так девять дней пропировали. Когда той прошёл, Кара-каан говорит:

— Ну, мои детки, вами построен золотой дворец, он из шестидесяти комнат с девятью-десятью углами. В свой дворец идите, там живите, наслаждайтесь богатством своей мудрости. Девять моих сыновей все дураки, кааном быть, кроме вас, некому.

Молодые думают: «Нет, каанами мы не будем, каанство вместе с тобой закончится».

Молодые взялись за руки, в свой дворец побежали, жить, веселиться и природой наслаждаться стали.

Долго ли, коротко ли, много ли мало ли, живут, наш паренёк тосковать по родине стал, золотой дворец ему опостылел. Как бы жизнь ни хороша, но своя родина, свои родители кажутся лучше в десять раз. С женою, весело смеясь, ходит, без жены слезы проливает, от жены скрывает свою тоску. Заметившая это жена однажды спросила:

— Мой дорогой, скажи, что с тобой? Что ты от меня скрываешь?

— О, дорогая моя, у меня, хотя и плохая, но родина есть, хотя и плохие, но родители есть, хотя и низкие, но горы свои есть. По родине тоскую я. Не мила мне здешняя роскошная жизнь, не мил этот золотой дворец, — ответил паренёк.

— О, милый мой, прошедшие беды — это не беды! Вот теперь к нам беда пришла. Если у отца проситься домой станешь — не отпустит нас. Если убежим, догонит на дороге и убьёт. Куда теперь мы денемся? Если бы Кара-каан был мне родным отцом, то я умолила бы его, он бы меня пощадил. Неродная я ему дочь, не отец он мне. Он меня так же, как и тебя, украл. Мой родной отец — бедный человек. Когда мне было только полгода, мою мать и меня на глазах у моего отца Кара-каан, летая царь-птицей, схватил и унёс к себе. Я здесь и выросла, за мою мудрость он сделал меня своей младшей дочерью, мать — за её красоту сделал своей женой. Если будем бежать, то у матери надо один башмак взять, у Кара-каана чёрную книгу, они нам пригодятся в трудную минуту.

Так сказав, прячась и скрываясь, убежала. Долго не мешкая, чёрную книгу и башмак с собой принесла.

Немало-немного время прошло, стали они в путь собираться.

— О, моя мягкая постель, когда от отца за нами посыльные придут, ты за нас отвечай: «Только проснулись, встаём с постели!» — скажи. О стол, мой золотой, если посыльные придут от отца, то отвечай, что мы только встали, умываемся, скажи. О, дверь моя, если посыльные придут от отца, то отвечай, что мы только встали, оделись, сейчас придём.

Так, предметам наказав, двери изнутри закрыли, за руки схватились и убежали.

Много ли, мало ли времени прошло, явились посыльные Кара-каана, постучали в дверь.

— Эй, молодые, что Вы так долго спите! Кара-каан к себе на угощение зовёт вас.

Было утро. Постель отвечает:

— Скажите Кара-каану, что ещё с постели мы не встали.

Посыльные пошли к Кара-каану, доложили.

Немного погодя посыльные опять приходят, стучатся:

— Эй, молодые, что это Вы так долго собираетесь! Отец ждёт Вас не дождётся, скорее идите!

Теперь стол отвечает:

— Пусть отец подождёт немного, только что с постели встали. Умоемся, оденемся и придём!

Посыльные ушли, Кара-каану доложили.

— Ну ладно, пусть молодые милуются, целуются, подождём немного, придут! — говорит Кара-каан.

Ждёт не дождётся, опять посылает слуг. Посыльные опять пришли во дворец, постучали:

— Кара-каан шибко ждёт Вас, начинает сердиться. Пошто не идёте? Что так долго собираетесь? Идите скорее! — говорят.

— Только что оделись, придём сейчас!

Посыльные опять докладывают. Кара-каан немного подождал, рассмеялся, вновь слуг посылает и приказывает:

— Если сами по добру не придут, то притащите силой. Если двери не откроют, то взломайте двери!

Посыльные опять приходят, стучатся в дверь, а во дворце ни слуху, ни духу. Дверь поломав, заходят во дворец, видят: там, где муж и жена лежали, след остался, куда ушли — след простыл. Не найдя никого, посыльные прибегают к Кара-каану, докладывают. Каан разъярённый, топая ногами, закричал, заорал, подобно грому загремел, подобно молнии засверкал:

— Эх, вы, дураки! Почему раньше дверь не сломали, не зашли во дворец? Как вы раньше не догадались, что гам их давно уже нет, а за них отвечали вещи?