Шорские сказки и легенды - [20]

Попрощавшись, Одинокий парень вышел из гостеприимного дома, сел на коня и поехал. Ехал, ехал, вдруг услышал рядом голос покормившего его человека:

— Одинокий парень, я здесь с тобой.

Они поехали вдвоём, разговаривая. Добрались они до великой шаманки, оставили ей коня с шестью ногами. Потом добрались до средней и младшей сестры. Вернули каждой их лошадей. И на своём Чагыс близко к полночи доехал до дома. Там увидел, что его дом без окон и дверей, сплошная стена. Три раза обойдя эту стену, он крикнул:

— Почему меня никто не встречает!

Откуда ни возьмись, окна и двери появились, видимыми стали. Женский голос спросил из дома:

— Что ты за человек?

— Я Чагыс! — ответил он.

Потом девица навстречу ему вышла, радостно встретила его. Парень занёс в дом золотой стол и поставил посреди пола.

Они стали говорить, рассказывать друг другу, как жили, что с ними происходило. Поговорив, уснули.

Утром сын хозяина воды пришел.

— Привез золотой стол? — спросил.

— Твои глаза ослепли что ли? Он перед тобой, — сказал Одинокий парень. Сильно огорчившись, сын хозяина воды вышел, прибежал к отцу.

— Ты послал Одинокого парня туда, где люди умирают. Он не только вернулся, но и привез золотой стол.

Тогда хозяин воды сказал:

— Делать нечего. Одинокий парень выполнил все условия, пусть он возьмет девушку себе и живёт счастливо.

Одинокий парень женился и стал счастливо жить. Его дом украсился золотом и серебром… Они жили, владея золотым столом. Рядом с ними был невидимый друг.

ВОЛШЕБНАЯ КНИГА

Прежнее давнее поколение было. Тогда в дремучей глухой тайге старик со старухой проживали. Век провели на охоте за хищным зверем, питаясь его мясом, одеваясь шкурой. Ни скота, ни птицы не нажили, одно старое ружьишко имели, этим ружьём и охотились. Мал был на охоту ходить единственный сын, а старичок совсем состарился, слабым и хилым стал. Руками в рот пищу положить уже не может, воды почерпнуть напиться, встать не может. Так, голодая и жаждая, живут.

Так много ли, мало ли прожили, однажды старик сыну говорит:

— Твоё время пришло охотиться на зверей и птиц, надеяться у нас больше не на кого и не на что, хотя ты мал ещё на охоту идти, но зверей и птиц лови, нас, стариков корми и сам кормись..

Старухе-матери хотя и жалко малого сына, но делать нечего, из последнего запаса приготовила ему еды. Паренёк навьючил на себя запасы, попрощался с родителями, отправился в глушь тайги. Много ли, мало ли шёл, в глубину дремучей тайги зашёл, себе шалашик сделал, охотничать стал.

День ходит, другой, третий ходит — нигде ничего не может добыть. Другая неделя миновала — ни зверя не может убить, ни птицу поймать. Пустую палку таскает, из носа мыши кровь не выпускает. Долго ли, коротко ли ходил, запас еды у него истощился. Сам в тайге заблудился: туда идёт, сюда идёт; чем больше ходит, тем больше блуждает. Из сил выбился — не знает, где шалаш. Окончательно изнемогший, забрался в болото и лёг. «Здесь умру», — думает.

Ни мало ни много прошло времени, вдруг небо почернело, по небу тучи поплыли, сияющее солнце закрыли. Великий шум-гам поднялся, грохот крыльев послышался. С железными крыльями каан-птица прилетела. Вокруг паренька, крылья раскрыв, парит. Увидев лежащего, с воздуха спустилась, когтями его ухватила, к самому небу поднявшись, в какую-то землю понесла.

Паренек в копях птицы сжался от страха, не знает живой он или мёртвый. Если считать себя мертвым — живым кажешься; если считать себя живым, то мёртвым кажешься.

Летела, летела каан-птица до чёрного моря, до черно-скалистых гор долетела. Там великое стойбище стоит, бесчисленно много подчинённого народа живёт, бесчисленно много стад пасётся. В середине стойбища, конца края не видно, каменный дворец стоит. К нему каан-птица спустилась, птичью одежду снимает, Кара-кааном оказывается. Сорок своих дочерей зовёт, полуживого, полумертвого паренька передаёт в их руки.

— Закройте его в курятник и вместе с птицами отрубями кормите, — так наказав, уходит в свои покои.

Сорок дочерей, не смея ослушаться отца, запирают полуживого полумёртвого паренька в курятник и отрубей насыпают ему, чтобы поел. Оголодавший, не брезгуя отрубями, стал есть вместе с курицами. В это время самая младшая дочь Кара-каана, крадучись, вернулась в курятник, человеческую пищу принесла, а сама скорее вышла и скрылась. Паренёк свой опустевший желудок наполнил, тоску рассеял.

Много ли мало ли он с курами живёт. Однажды Кара-каан потребовал его к себе и говорит:

— Что же, паренёк, без дела живёшь, тоскливо поди? Одну работу дам, выполнишь — хорошо будет, не выполнишь — плохо тебе будет.

Посадил Кара-каан паренька позади себя на своего Воронка. Поехали вместе. Много ли мало ли ехали, к чёрному озеру, обросшему камышом, подъехали, с коня слезли. Кара-каан даёт железное сито и говорит:

— За эту ночь этим железным ситом это чёрное озеро за ту чёрную гору, перетаская, выльешь, чтобы к утру галька на дне высохла, песок рассыпался. Если выполнишь эту работу, то добро будет, если нет, то пеняй на себя, завтра голова твоя с плеч слетит.

Дав такой наказ, Кара-каан садится на своего Воронка, домой уезжает.