Шоколадная ворона - [53]
– Зачем тебе к нему? – спросил Тэрбиш. – Ты что, не видишь, что он шарлатан?
– Он похож на шарлатана? Ваши шаманы не так камлают?
Тэрбиш пожал плечами.
– Мы с Энэбишем не помним отца. Он умер от рака, когда нам еще не было года. Даже Тумэнбаатару тогда было только три. Маму нашу Софьей Израилевной зовут. Мы больше про Ветхий Завет знаем, чем про шаманов.
«Вот так новость! – подумала я. – Мало Учителю, что он монгол, так он еще и еврей к тому же!»
– А почему у вас у всех монгольские имена? – спросила я, пока мы спускались к первым рядам.
– А ты хочешь, чтобы меня, например, с моим лицом звали Изей?
Я хихикнула.
– Так зачем тебе идти к этому проходимцу? – еще раз переспросил Тэрбиш.
– Хочу проверить одну свою догадку.
Когда мы подошли к сцене, вся очередь уже прошла. Великий Сибирский Шаман поднял свой взгляд на нас, и в глазах его отразилась тревога. Он что-то шепнул стоявшей рядом с ним Антонине Поликарповне, и та ринулась к нам.
– Великий Сибирский Шаман устал! Он не сможет вас принять!
Мы уже поднялись на сцену, и я хорошо видела толстенный слой грима на лице Балдана Соднама. Наверное, прочие посетители считали, что это такая специальная шаманская маска, но я все больше убеждалась в том, что правильно уловила знакомый тембр в звуке «Ып!».
– Ничего, – ответила я ассистентке. – Мы не сильно напряжем Великого Шамана.
– От вас исходит тяжелая энергия! Шаман не готов с вами общаться!
Она направила в нашу сторону двух помощников: своего Николая Васильевича и одного из парней-торговцев. Николай Васильевич попытался бесцеремонно схватить Тэрбиша за плечи, но неожиданно для себя оказался на полу, парализованный болью в солнечном сплетении. Через секунду рядом с ним неудобно скрючился вцепившийся мне в руку молодой человек в балахоне. Мы уже стояли рядом с Балданом Соднамом.
– Здравствуйте, Адам Генрихович! – улыбнулась я.
«Шаман» не ответил, но жестом приказал своим помощникам удалиться. Через пару минут вокруг не осталось никого, кроме нас с Тэрбишем и тщательно загримированного недавнего соседа по купе. Последними из комнаты потянулись неудачливые охранники.
– Рад снова увидеться с вами, милая Эвридика! Я так понимаю, что вы с вашим спутником хотите получить назад деньги за вход?
– Вы меня разочаровали, Адам Генрихович! Вы мне очень понравились, и я думала, что вы действительно психиатр и действительно стараетесь помогать людям.
– А я действительно психиатр и действительно пытаюсь помочь людям.
– Вы шутите?
– Нисколько! Сколько стоит вход?
– Триста рублей.
– Ладанка?
– Пятьсот рублей.
– Мое фото в прикиде и макияже?
– Триста рублей.
– Итого, если человек приобрел билет, одну ладанку и одну фотографию, он потратил одну тысячу сто рублей. И что он приобрел?
– Ничего!
– Неправда! Он приобрел пла-це-бо – безвредную уверенность в том, что он на пути к исцелению. А знаете, сколько стоят фирменные и поддельные лекарства, выписываемые по принципу «чем дороже, тем лучше»? Знаете? И незачем вам об этом знать. А здесь полно тех, кто через полгода купит еще и ладанки, и фотографии. Знаете почему? Да потому, что они им помогут! Так же, как часто помогает то самое плацебо! А завтра я приму еще кучу народу лично и попробую их убедить не жрать всякую дрянь, почаще дышать свежим воздухом, завязать с курением и пить вместо дрянной водки красное сухое вино и зеленый чай. Что плохого?
– Да в общем, ничего...
– Процентов десять послушаются, и им станет лучше, а тем, кто смолит сигарету за сигаретой и запивает пивом сало по три раза в день, так и надо.
– А что вы делаете, уважаемый, – присоединился к беседе Тэрбиш, – чтобы ваши пациентки беременели?
Шаман-Берг расхохотался.
– Эвридика! Ваш друг просто как маленький, ей-богу! Впрочем... – Он посерьезнел. – Это профессиональный секрет.
– Кстати, – заметила я, – ваше навязчивое предложение приобретать ладанки и фотографии для детей в теорию о плацебо не укладывается. И некрасиво это как-то...
Адам Генрихович развел руками.
– А вот в этом я с вами согласен. Грешен! Но я тоже должен покрывать расходы. Знаете, сколько с меня за зал дерут?! И необходимо получать хоть какую-то прибыль, чтобы не таскаться по всяким областным мясокомбинатам...
– Вы там не пострадали, кстати?
– Нет. К ролевой игре мы, слава богу, приступить не успели. Они еще ночью начали отношения выяснять. Вместо того чтобы психологией дурацкой заниматься, я помогал вытаскивать раненых из огня. Не шучу, между прочим!
Он засучил рукав и продемонстрировал следы сильнейшего ожога на предплечье.
– До сих пор болит, между прочим! А я камлаю, в бубен бью!
Надо же, подумала я, хоть в чем-то Вадим Петрович Дубис был прав. Хотя даже после этого образ журналиста не стал для меня более привлекательным.
– Я надеюсь тем не менее, что все ваши открытия, равно как и содержание нашей беседы, останутся в тайне. Ибо от разглашения пострадаю не только я, но и уверовавшие и оттого вставшие на путь исцеления.
– Хорошо, – согласилась я. – Но вы, Адам Генрихович... Или... вы еще и не Адам Генрихович к тому же?
– Нет-нет! Тут без обмана – Адам Генрихович Берг, дипломированный врач, по-прежнему к вашим услугам.
Женщина, которая жестче иного мужчины.Женщина, которая сильнее иного мужчины.Женщина, которая держит удар так, как и не снилось иному мужчине.И все равно она — женщина.И все равно для нее главное — любовь.Ради этой любви она может быть мягкой, слабой, беззащитной.Но горе тому, кто посягнет на ее счастье.
Аня всегда старалась смешаться с толпой. Этому учила ее мама. Она заставила девочку разувериться в собственной красоте и уме. Она разрушила ее единственную любовь. Может быть, пришло время для Ани пересмотреть свою жизнь? Но найдутся ли у нее силы разорвать порочный круг?
Судьба этой женщины необычна, но на ее месте могла бы оказаться каждая.Судьба этой женщины как открытая книга, но в ней великое множество тайн и загадок.Судьба этой женщины невероятно драматична, но это счастливая судьба.Этой женщине довелось пережить столько, что хватит на несколько жизней, но никому не известно, далеко ли до финала.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».