Шоколад с перцем, или От любви бывают дети - [18]
Но… по здравом размышлении – никаких кошек. Нельзя мне позволять думать, когда я пью.
Барменша нырнула под стойку, и я на минуту сосредоточился, сумел встать и перегнуться как можно дальше, чтоб только сиденье из-под меня не вылетело, и глянуть, не нужно ли ей помочь.
Говоря «помочь», я имел в виду удостовериться, что она не истекает кровью. А потом плюхнуться обратно на сиденье, прежде чем все помещение шарахнется резко влево, голова и задница поменяются местами, и я стану посмешищем.
Мой рыцарский поступок завершился, так и не начавшись: какая-то крохотуля с длинными белокурыми волосами (лицо вроде знакомое?) забралась внутрь бара, подошла к тому месту, куда я пытался заглянуть, и уставилась на пол.
– Иисусе, растяпа, ты что…
С той стороны бара взметнулась рука, ухватила беленькую повыше кисти и рванула вниз, грубо оборвав ее. Та, охнув, исчезла, а я только головой покачал: отчего это бабы такие чудачки? И такие шлюхи.
«Мать твою, Тэша. И мать их, всех кошек, что не писают в унитаз. И мать твою, Киану Ривз, с твоей собакой мордой вниз».
Дрю уселся рядом со мной и выкрикнул:
– Эй, бармен!
Неожиданно из-за стойки вынырнула блондиночка с широко раскрытым ртом и уставилась прямо на меня.
– Не дадите нам пару рюмок текилы? – обратился к ней Дрю. Она же в его сторону даже не взглянула, просто вытаращилась на меня, совсем не мигая, будто мы с ней какие-то игры в гляделки затеяли.
Ну, я ей покажу! Я ж король конкурсов переглядок.
Дрю подался вперед и несколько раз прищелкнул пальцами прямо у нее перед лицом.
– Ал-е-ооо?
Черт возьми! Я моргнул.
А она даже не шелохнулась, так и стояла на коленях за стойкой, только голова торчала над столешницей. Что стряслось с этой бабой? Уставилась – с ума сойти можно.
– Ммм, текилой не попотчуете? – попросил я, выговаривая каждое слово как можно старательнее, насколько позволял заплетавшийся язык. Так что по-настоящему у меня получилось: «Пфф, шлекила не попой?»
Казалось, лицо блондинки засветилось изнутри и расплылось в невероятно очаровательной улыбке, и она быстро поднялась на ноги.
– Итак, чем могу служить? – бодро-весело спросила она, опершись руками о стойку бара и подавшись вперед.
Мы с Дрю медленно переглянулись. Оба пожали плечами, и я отвернулся, вновь переведя взгляд на блондинку, успев при этом заметить, как Дрю поспешно запихивает рубаху обратно в джинсы.
– Т-е-к-и-л-у, – выговорил я по буквам, думая про себя, не пьяней ли эта барменша меня самого.
Улыбка ее сделалась еще шире, если такое вообще возможно.
– Виски. Сию минуту подадим!
Она круто развернулась и тут же рванула к той, которая, я так полагаю, была другой барменшей, все еще ползавшей внизу и собиравшей осколки стекла. Блондиночка пошатнулась, но удержалась на ногах, резко фукнула и нагнулась, поднимая другую девушку. Последовала короткая перепалка, треск, потом громкое перешептывание, потом несколько раз было исполнено упражнение «тяни-толкай», и, наконец, блондинке удалось (довольно грубо) вытащить другую из-под стойки. Длинные волнистые темно-каштановые волосы этой другой, застывшей с опущенной головой, свисали как занавес: лица за ними было не разглядеть. Обе вновь принялись перешептываться и судорожно размахивать руками, потом они повернулись и вместе потопали куда-то, на ходу поочередно шлепая друг друга по рукам. Взгляд мой прилип к попочке удалявшейся темноволосой девушки, облаченной в черные шорты-крохотули.
– Мне ненавистен ваш уход, но вслед смотрю я с наслажденьем, – промямлил я.
Дрю двинул меня в плечо кулаком, и я с неохотой отвел взгляд от улетной попки и длинных ног, пока у меня слюнки не потекли.
– Ну как, сладилось что-нибудь с официанткой? – спросил я его, пока мы сидели, ожидая чего-бы-цыпочкам-ни-заблагорассудилось принести нам выпить.
– Нет, мы всего-то перепихнулись в туалете. На вкус напоминает вяленое мясо с «Капитаном Морганом»[28]. Офигенно дико, но, как ни странно, довольно-таки пикантно. Впрочем, ее вырвало, когда я кончил. Кажись, у нее скоро месячные.
– Ты что, офонарел? Как только у тебя еще член не отвалился? – брезгливо пробурчал я.
– Не будь сексоненавистником только потому, что ты свой фитилек два года макал в одни чернила. Мне нравится отыскивать новые глубины и пробовать разный товар. Плюс мне в магазинчике возле дома уже столько наклеек надавали, что еще одна пачка презервативов, и я получу бесплатно двадцать унций[29] «пепси».
– Да ты что? А медаль ты не получишь?
Дамы явились с нашей выпивкой прежде, чем он успел сообразить в ответ что-нибудь умное. Низенькая блондинка, продолжая бесстыдно таращиться на меня, бухнула на стойку бутылку «Джонни Уокера (голубой ярлык)», а та, другая, встала в нескольких шагах позади нее. Лицо ее по-прежнему было скрыто волосами.
– Ну, мальчики, за что сегодня пьем?
Поскольку она больше не буравила меня глазами, как жуткий клоун Пеннивайз из фильма «Оно»[30], я счел, что она не опасна.
– Если вы присоединитесь к нам, я, может, вам и скажу, – произнес я и подмигнул.
