Шоколад с перцем, или От любви бывают дети - [14]

– Ну почему, твою мать, утро всегда наступает так рано? – хныкал он.

Я расстроенно вздохнул, подтянул простыню, чтобы перегнуться и подобрать с пола скомканные джинсы с так и торчавшими внутри них трусами-боксерами.

– Пить больше не буду никогда, – пообещал Дрю.

– Ты говорил это на прошлой неделе, брат, – напомнил я ему и откинул с себя простыню, чтоб одеться.

Что. Это. Такое?

– О. Твою ж мать. Мать твою ети!

Это не к добру. Это и впрямь совсем-совсем не к добру.

– А! Да что случилось-то? – Дрю снял руку с глаз и резко сел.

– У меня что-то с перцем не так. Он кровянит. Дрю, У МЕНЯ ПЕРЕЦ КРОВЯНИТ!

Я визжал, как девчонка. Я это понимал, он это понимал, а вскоре и весь дом это понял бы. Но у меня на трусах пятна. Вы меня слышите?! У меня началось кровотечение. ТВОЮ МАТЬ! Кровянить он не должен. Ни в коем разе.

За секунду у меня перед глазами промчалась вся жизнь, я шумно вдохнул носом воздух и понял: мне кранты. Разрыв сердца. Дышать не могу. Не так много я знаю о жизни (в том числе и в половой), но зуб даю, что правила гигиены не забыл. Правило номер один: никаких кровянистых пятен на трусах. Чистота – залог здоровья. Правило номер два: смотри правило номер один. Никакого правила номер два нет!

Уж не спал ли я с психопаткой, решившей мне все порезать, как тыкву на Хэллоуин, пока я спал? Или, может, у нее в интимном месте зубы? Отец, когда я был подростком, предупреждал меня: держись от женщин подальше, сынок, кусаются. Я думал, он шутит. О боже, взглянуть нет сил. А вдруг кусочек оттяпан?

– Успокойся. Это не в нашем стиле, но давай оценим ситуацию трезво, – выговорил Дрю, закинув ногу на ногу и обхватив сведенными ладонями колено. – Не заметил ли ты у себя следующего: ранее не наблюдавшихся выделений, жгучей головной боли, першения в горле, хронического поноса или излишнего потения ночью?

И все это – идиотским голосом под рекламный ролик про сифилис.

– Козел ты! Нет. Никаких признаков не было. Просто у меня на перце кровь, – раздраженно ответил я, тыча пальцем в осложнение, но не в силах глянуть туда.

Дрю склонился и внимательно оглядел мой пах.

– По мне, все в норме, – сказал он, пожав плечами, и встал. – Знаешь что? Ты, видать, подцепил единственную девственницу во всей общаге.

Я так и сел. Спасенный перец болтался меж ног по ветру, челюсть отпала сама собой.

Что? Быть того не может.

Я проинспектировал себя от живота и ниже, убедившись, что кровавая резня, которую я сначала представил, мне привиделась. Никто над моим перцем мотопилой не надругался. Так, всего-то несколько красноватых полосок. Хотя – на мне, кажется, презерватив был. Как же, черт побери, такое могло случиться? Ведь было время, еще в школе, когда мы из этих проклятых штуковин водяные пузыри делали и никак не могли добиться, чтоб они лопнули, даже когда мы их прямо на гвозди бросали. Какое фуфло! Именно в тот раз, когда нужно, чтоб презерватив остался целехоньким, он решает заявить: «А вот накось-выкуси». Что-то вроде тупой анархии нерастянутых резинок.

Впрочем, тут другое куда важнее: с чего бы это она меня своей целкой одарила? Зачем это девчонка позволила мне такое, когда я совсем лыка не вязал, не мог ей хоть какое-то удовольствие доставить? Вот завал так завал – песня! Я ее от секса, наверное, навеки отвратил. Наверное, думает сейчас: «Это всерьез? Это такого-то я ждала? Ни фига себе».

– Я должен выяснить, кто она такая, Дрю. Нужно извиниться, – бормотал я себе под нос, вставая с кровати и натягивая боксерки с джинсами.

– Ну, чел, ты даешь! Даже как ее зовут, не узнал? Ну ты и елдофон! – со смехом выговорил Дрю, вышагивая к двери в спальню и распахивая ее.

Я натянул через голову футболку и последовал за ним, вбивая на ходу ноги в туфли.

– Спасибо, Дрон, что успокоил меня, теперь мне куда легче. Серьезно. Ты пипец какой друг, – язвительно шипел я, пока мы петляли по дому, полному студентов в отключке.

– Слушай, братан, я-то при чем, если ты трахнулся и нарвался? – недоумевал он, переступая через какую-то голую девчушку, у которой из одежды было только сомбреро на голове, и толкая входную дверь.

– Я не трахался и не нарывался. Напомню, если ты это проглядел: утром я проснулся в постели один как перст.

– И перст этот был у тебя в жуткой кровище, – прибавил Дрю, выходя на ступеньки крыльца.

– Не напоминай, – повторил я со стоном. – Черт! Я должен найти эту девушку. Как думаешь, не слишком нагло будет попросить твоего отца дать мне частного детектива, чтобы выяснить, кто она такая?

Отец Дрю несколько лет назад открыл собственное частное сыскное агентство, когда пришел к выводу, что соблюдение правил полицейского управления никак не вяжется с его напряженным графиком.

– Ты спрашиваешь, будет ли это правильно с этической точки зрения? Или тебе совет нужен, не считаю ли я, что лучше этого не делать? Потому как это, друг мой, два совершенно разных вопроса, – ответил Дрю, переходя улицу и забираясь в свой автомобиль, припаркованный у тротуара. Ну, если Дрю хоть что-то взял от своего отца…

– Дрон, я обязательно должен ее найти, – сказал я, пока он заводил машину.

– Значит, будем ее искать, мой коварный целкокрад!