Шнурок, или Любил, люблю, буду любить... - [3]

Вера. Гегель, «Эстетика», том первый.

Владимир. Ба! (Володику.) Ты это собрался изучать?

Володик. А что?

Владимир. Ничего, ничего. (Вере.) Заверни, дай ему время шнурком заняться.

Вера выходит.

Получается?

Володик. Отстань!

Владимир. Ты съесть готов эти ботинки. Но они — подарок, а дареным ботинкам в шнурки не смотрят.

Володик. Почему подарок? Просто купили.

Владимир. Отец Кирилл, надо опровергнуть!

Появляется ОТЕЦ КИРИЛЛ.

Отец Кирилл. Володик! Мы тут с мамой тебе ботиночки купили. Ты примерь, может, не подойдут?

Володик(вертит в руках коробку). Размер мой.

Отец Кирилл. Ты примерь, примерь.

Володик. Ну, примерил.

Отец Кирилл. Ты равнодушно относишься к вещам. Странно для твоего возраста… Ты приглядись, как они? Нравятся?

Володик. Ничего…

Отец Кирилл. Ничего — это ничего. Мы свои люди, говори откровенно. Если не нравятся, так и скажи.

Володик. Нравятся.

Отец Кирилл. Ну, и слава Богу. Но на будущее: не деликатничай. Мы ведь свои люди, ведь так?

Владимир. Так, так, отчего же нет!

Отец Кирилл. Ты заторможенный какой-то. Хотя, с другой стороны, это неплохо. Это — скромность. Но когда скромность чересчур… Значит, тебе понравились ботинки?

Володик. По морде бы тебя этими ботинками!

Владимир. Нет, брат, ты так не сказал. Ты сказал вежливо: спасибо, понравились.

Володик. Спасибо, понравились.

Отец Кирилл. Носи на здоровье. Ботинки, конечно, дрянь, и тебе велики. Но ты сказал: понравились. Ты сам себя связал. Понимаешь теперь, как важно быть откровенным?

Владимир. Ладно, хватит, иди к черту. Не о тебе тут вообще речь.

Отец Кирилл(Володику). Ты что-то сказал?

Володик. Ничего…

Отец Кирилл, усмехнувшись, уходит.

Владимир. Да и не было, кажется, никакого разговора о ботинках.

Володик. А о чем говорить? Принесли, дали, спасибо.

Владимир. Или был разговор? Не помню. Главное — я пришел к ней.

Володик. Что, опять? Ну, пришел, ну, порвался шнурок, все, проехали!

Владимир. А из-за чего ты ночь не спал?

Володик. Не из-за шнурка же!

Владимир. Именно из-за шнурка! Тысячу раз ты вспоминал, как нагибаешься, как стоишь с красной от натуги рожей, как дергаешь шнурок — а он никак! А она над тобой. И этот халат, странный какой-то халат, какой-то…

Появляется Вера.

Вера. Ты проходи, проходи, Володик… Вот тапки… От отца еще…

Володик. Да, покрепче… Еще крепче… Еще…

Вера. У тебя красивые волосы…

Володик. Да, без сахара… Проклятый шнурок!

Вера Зато красивые волосы. (Размышляет.) У него красивые волосы. Он умен. Симпатичен вообще. Его можно полюбить. У него ужасные ботинки со шнурками. У него рвутся шнурки! Его невозможно полюбить! Нет, никак нельзя!

Уходит.

Появляется Отец Кирилл.

Отец Кирилл. Ты что, ночь не спал?

Володик. Почему?

Отец Кирилл. Не знаю. Я вставал — у тебя свет горел.

Володик. Я читал.

Отец Кирилл. Влюбился, Володик? Это хорошо. Переходный возраст начинается.

Володик. Уже кончился.

Отец Кирилл. Теперь важно контролировать себя. Ты ведь умный и трезвый парень. Пожалуй, даже холодноват. Это не хорошо и не плохо, это — от природы. Следуй природе, Володик, не горячи себя.

Володик. Знаете что?

Отец Кирилл. Скажешь — узнаю.

Володик. Отстаньте от меня, а?

Отец Кирилл. Диагноз подтвердился: переходный возраст. Пойдут теперь влюбленности и так далее. Я не против. Я даже благословляю. Одна просьба — не волнуй мать. Можешь, если у тебя неприятности, срывать злость на мне. Разрешаю. А мать побереги. Ты меня понял?

Володик. Считайте, что понял.

Отец Кирилл. Я именно так и буду считать.

Уходит.

Владимир. Красиво сказано: считайте, что понял! На самом же деле… Ну, ладно, ладно… Итак, я пришел к ней в первый раз…

Володик. Я давно уже пришел! Я сто лет ее знаю! Я уже сто раз к ней приходил! Мы уже друзья!

Владимир. Хорошо. Пусть так.

Появляется Вера.

Пусть так. Мы уже друзья. И она уже жалуется мне на свою тяжелую жизнь. (Подходит к Вере.) Слезы, побольше слез! Вот так. Начали!

Уходит.

Вера(со слезами). Ты представляешь, Володик, мамаша замуж собралась! Прямо в самолете себе жениха нашла — из Симферополя. Говорит, у меня возраст, у меня последний шанс. Говорит, продадим квартиру, и уедем к нему в Симферополь. А если я не хочу? Не нужен мне никакой Симферополь, мне и тут хорошо. Я говорю ей: ради бога, выходи замуж, но меня оставь в покое, оставь здесь, дай мне жить, как я хочу! А она: я тебя, говорит, одну не оставлю. Я говорю: все равно не поеду, останусь здесь, на работу устроюсь, мне место в общежитии дадут — и я стану там последней — ну, сам понимаешь, кем. А она говорит: ты и так уже стала! Представляешь? Родная мать родной дочери такие вещи говорит!

Володик. Она, наверно, сгоряча… Влюбилась в человека и поэтому… А на самом деле она так не думает. Она тебя любит.

Вера. Я ей жить мешаю! У меня из-за нее все нервы к черту измотаны, я отравлюсь когда-нибудь! (Плачет.)

Володик. Ты успокойся. Воды дать? Или чаю?

Вера. Отравы! Ты пойми: ведь родная мать! Что за люди считали, Володик?

Володик(глубокомысленно). Люди стали страшные. Но она тебе мать.

Вера. Не могу я так больше. Гнусно. Сплошной стереотип и никакой свободы.

Пауза.

Володик. А можно ее фотографию посмотреть?

Вера. Зачем?

Володик. Так. Интересно посмотреть, похожа ты на нее или нет.