— Мать моя сиротская! — вскричал вдруг второй полицейский. — Да это же Морс Мутный Кисель! Так, я вызываю медиков, а ты делай ему искусственное дыхание!
Он тут же принялся орать в рацию, а его напарник упал на четвереньки и своим ртом добросовестно присосался к посиневшим губам Премьер-министра…
Когда приехала «Скорая помощь», потасовка на набережной уже закончилась. Художники, охая, собирали затоптанные полотна; белые фанатики с набитыми рожами, хромая, нестройной толпой плелись жаловаться пророку Джо́су Суперзвездо́су; Эндульген с Аллилуем, откупорив бутылку водки, праздновали победу, а первый полицейский положил в карман выигранную у второго тысячу тагриков.
Лишь Морс никак и ни в чем не участвовал. Его аккуратно погрузили в джамобиль фургонного типа с красным минусом на дверце (эмблема «Общества помощи глухим и нищим») и подключили к аппарату искусственного дыхания.
Джамобиль, чадя и воняя бензином, понесся по кочкам в больницу. Голова Премьер-министра, подлетая на колдобинах вместе с носилками и аппаратом, к которому была подключена, получала воздух рывками и тем самым жила перченой и интересной джаппурской жизнью.
Королева, располагаясь на диване, постаралась занять удобное положение, так как живот уже ощутимо мешал ей. Беседа происходила в кабинете главного врача городской больницы Джяна и собеседницей Беллы была министр здравоохранения Джаппурии Пипе́тта Обязательная.
Министрессе было далеко за сорок, но выглядела она совсем неплохо. Ходили слухи, что у Пипетты были любовные отношения с Морсом, и Белла этим слухам верила, потому что оба члена парочки как нельзя лучше подходили друг другу, если критериями отношений брать вредность и нудность.
Принцесса Нелла, болтая ногами, сидела на диване рядом с матерью и делала вид, будто читает детскую книжку о похождениях доброго суслика Няма в злой стране Шмурляндии.
— Вы говорите, у него инфаркт? — участливо спросила королева.
— Обморок с последующим предынфарктым состоянием, — строгим голосом ответила Пипетта. — Сильное переутомление, связанное с его повседневным трудом. Слишком большую работу вы взвалили на него, ваше величество.
— Жаль, что эта работа не придавила его до конца, — пробормотала Нелла себе под нос, но ее услышали.
Королева и министресса осуждающе взглянули на девочку.
— Что вы на меня смотрите? — спросила Нелла, ничуть не смутившись. — Я нечаянно прочитала вслух реплику суслика Няма.
— Где это написано? — поинтересовалась Белла.
— Вот, — принцесса показала ногтем какую-то строчку в книге.
Королева не стала углубляться в текст, а обратилась к Пипетте.
— Я надеюсь, он поправится?
— Да, — ответила министресса. — Но, думаю, ему уже нельзя будет выполнять свою работу в прежнем режиме.
— Выходит, нам надо готовиться к смене Премьер-министра?
— Возможно, — утвердительно кивнула головой министресса.
— И наступят, наконец, светлые времена! — недетским голосом вдруг крикнула Нелла.
Обе женщины вздрогнули от неожиданности и с укором посмотрели на девочку.
— Это суслик Ням так сказал! — принцесса сунула книгу под нос Пипетте.
Королева отвела руку дочери от лица министрессы и спросила:
— Можно сейчас увидеть Морса и поговорить с ним?
— Нет! — твердо ответила Пипетта. — Он принял нужное количество лекарств и теперь спит.
— Жаль, — печально произнесла королева. — Как проснется, передайте ему наши пожелания скорее поправиться. И скажите, что я сегодня же буду требовать от парламента предоставления Морсу отпуска, нужного для полного восстановления здоровья.
— Лет на десять, мамочка! — присоединилась Нелла.
Как только Белла с дочерью покинули кабинет, Пипетта вышла через другую дверь, проследовала по коридору некоторое расстояние и переступила порог отдельной палаты, в которой лежал Морс. Усевшись на стул в изголовье его кровати, министресса увидела, что Премьер-министр совсем не спит.
Положив свою руку на колено Пипетте, Морс нежно погладил его и сказал:
— Время стучит мне в виски.
— Это не время, Морсик, — ответила ему Пипетта, ответно гладя его руку. — Это кровь. У тебя повышенное давление.
— Нет, дорогая, именно время… Сегодня я не хочу никого видеть. А завтра свяжись с министром иностранных дел и пригласи его сюда. И еще позови… короче — из парламента сама знаешь кого, и Дотацию Постоянную. Она тоже из моей партии.
— Хорошо, — кивнула головой министресса.
Подумав немного, она задумчиво произнесла:
— Нужный порядок вещей. Мы сделали свое дело, и потому приходится уходить, давая дорогу новому поколению.
— Да, милая, — улыбнулся Морс. — Но это касается нас со Стандартом Резиновым и тех, кого я сказал позвать. А тебе уходить рано! Ведь ты молода и хороша собой.
Пипетта благодарно улыбнулась и сказала:
— А помнишь, как мы с тобой познакомились? Ты был красив и молод, и тебя назначили на должность воспитателя, который принимал нас.
— Тс-с, — Морс испуганно прижал палец к губам.
— Я тихо, — прошептала Пипетта. — Тебе было тогда двадцать лет, а нам — по пять. Ты показался мне волшебным принцем из сказки. Именно меня ты взял за руку, и, назвав красавицей, повел к трапу. А толстяка Кваса чуть не забыли, потому что он в столовой дожевывал пирожное, недоеденное мной! А Застой Твердый упал с трапа и сломал себе нос…
