Шляпка и небольшой скандал - [19]

03.30. С безнадёгой смотрю на то самое дерево и на шляпку, украшающую ветку на четырёхметровой высоте. Как меня угораздило забраться так высоко? От неожиданности, наверное. Не от страха же! Эх, и что прикажете, еще раз туда лезть?

03.50. Шатание дерева и подпрыгивание ввысь, не помогло. Эта чёртова шляпа как висела себе, так и висит. Что делать? Я туда не полезу! Просто не смогу... Ещё варианты?

04.05. А-а-а! Как можно так пугать?! Я чуть копылки не откинул! Что это за странный мужик, склонный к альтруизму? Помочь даме? Ну помоги, я то тут причём? Что? Я и есть дама? Да вы что! Ах да.. Помоги мне, благородный рыцарь! Эй, ты что делаешь?!!!!

04.25. В очередной раз пробегая мимо того «шляпного дерева» и в панике спасаясь от «рыцаря», бегающего за мной со здоровым тесаком, до меня вдруг доходит, что именно за ним я и охочусь! Тьфу ты! Точно! Резко притормаживаю и оборачиваюсь на маньяка. Пупсик! Как давно я тебя искал!

04.27. Ситуация в корне поменялась. Теперь я бегаю за своей жертвой... э... маньяком. И чего он так испугался? Моих красных глаз и острых клыков? А может, ему повышенная волосатость не нравится? Расист чёртов! Мы, оборотни, очень милые существа! Что значит вру? Я как никогда честен! Ну, покусаю слегка, ну, конечности какой-нибудь не досчитаешься. Так это мелочь! Правда ведь?

05.02. Поймал! Фу, какой невкусный маньяк! Бе-е-е. Так, теперь связать-спеленать и за шляпкой. Жалко, что без превращения я как обычный человек. Это только в волчьей ипостаси я и сильный, и смелый, и кровожадный. Эх. Ну зато теперь без проблем достал шляпку. Платье превратилось в клочья, парик где-то затоптан, а об обуви и вспоминать не хочу... А этой торто-шляпе все нипочём! Не убиваемая дрянь! Может все же разорвать под шумок? Ну кто поймет, что это не в горячке боя? Эм... нет, сестра узнает и тогда уже меня разорвёт! Как сложно, когда в семье провидец...

06.00. Еле дотащил до участка. Мало того, что маньяк невкусный, так еще тяжёлый! И не надо орать! Я виноват, что у меня когти такие острые?А развоплотиться и шагать по городу голым, как-то «не комильфо». Уж извини.

08.00. Что? Я молодец? Спасибо, товарищ начальник! Служу и защищаю! Как, в соседнем  городе маньяк появился? Да вы что! Сочувствую! Э-э-э, что?! Нет!!! Не поеду!!!Я не буду снова надевать эти жуткие тряпки! Нет! И не уговаривайте! Приказ? Уволите? У-у-убли-и-н... Когда мне выезжать?

Еще раз про любовь...

Золотой победитель 2 тура конкурса, звание «Золотая шляпка»

Автор: uljascha

Матушку Синклитикию похоронили на монастырском кладбище 13 июля 1864 года. Она тихо отошла ко Господу, попросив келейницу только об одном – передать ее вещи – старый фибровый чемоданчик – приемному сыну Алексею. Молодой человек приехал на похороны, сделал приличный взнос на нужды обители – человеком он был состоятельным – и тронулся в обратный путь, захватив с собой чемоданчик.

Лишь через неделю Алексей решил взглянуть на чемодан приемной матери, чтобы распорядиться ее вещами. Каково же было его удивление, когда в чемодане матушки он обнаружил несколько перевязанных розовой лентой писем, бальную записную книжку, длинные кружевные перчатки и изящную шляпку с цветами.

Алексей был удивлен и заинтригован – сколько он помнил свою матушку, она всегда одевалась в закрытые платья приглушенных тонов, и шляпки на ней тоже были без цветов и украшений, да и на балы она не ездила, хотя имела такую возможность, поскольку происходила из знатной и богатой семьи.

Поколебавшись немного, Алексей развязал ленточку и, взяв в руки письма, начал читать.

«...апреля 1828

Дорогая моя несравненная Еленушка. С началом войны мне пришлось вернуться на корабль, но, надеюсь, кампания продлится недолго, все идет к тому, чтобы немного повоевать и замириться...

Вспоминаю, как ты провожала меня на перроне, твое платье, плащ, летящие волосы, шляпку. Жаль, что ты не дала мне ее на память, сейчас бы смотрел на нее и представлял, что ты рядом. Хотя ты и так всегда со мной, любимая...

Твой Алексей»

* * *

«... июля 1828

...Родная, ты уверена? Не представляешь, как я счастлив. Целую твои глаза, губы, волосы, твою милую шляпку. Люблю тебя, вас, твой Алексей»

* * *

«...октября 1828

Лёлюшка моя, солнышко ненаглядное, прости, что тебе приходится все это терпеть, но в военное время отпуск получить невозможно даже по такой уважительной причине. Моя огромная признательность старой графине за то, что она приютила тебя, вопреки воле своего сына. Знаю, она всегда любила меня и радовалась за нас, нижайше прошу у нее прощения. Целую тебя, любимая, вечно твой Алексей»

* * *

«...февраля 1829

...как долго идут письма, я так тоскую по тебе, любимая, и по нашему сыну, хочу обнять и расцеловать вас наяву. Как только вернемся подам прошение об отставке... Родная, ты приснилась мне сегодня на том нашем балу в марте, помнишь. А музыкальную комнату я не забуду никогда и твои глаза в момент наивысшего счастья, которое ты мне подарила... И наша прогулка на следующий день, ветер, норовивший сорвать с тебя шляпку...

...целую нежно, твой Алексей»

Последнее в стопке письмо было написано другим почерком и истерто до дыр