Шляпка и небольшой скандал - [15]

– Белую шляпку и то украшение, которое ты сегодня надела, я собиралась тебе подарить на свадьбу, если конечно доживу.

Я обняла бабушку, прижалась к ней всем телом и расцеловала.

– Еще как доживешь, ведь осталось совсем немного до моего совершеннолетия!

– Не спеши замуж, дорогая. Постарайся не сделать этого хотя бы до 20 лет.

– 20! Так я уже старухой буду!

Бабушка весело рассмеялась

– Просто к тому времени станешь умнее и взрослее, ты даже не взглянешь на мальчиков, которые нравятся в 17-18 лет, а посмотришь на более самостоятельных и степенных мужчин. Поверь мне внученька, я знаю о чем говорю.

Тогда все эти нравоучения показались мне смешными, но как же я была удивлена их правильности спустя годы.

– Шляпка, которая тебе так понравилась – это мой подвенечный головной убор. Я бы очень хотела и тебя видеть в этой шляпке невестой, – снова заговорила бабушка, – и буду тебе очень благодарна, если ты сделаешь мне такое одолжение, – она замолчала. – У твоей матери и свадьбы то не было, так забежали в ЗАГС и расписались, а потом разошлись по своим общежитиям.– Ну а черная, – черная это память о том печальном событии, когда не стало твоего дедушки.

Я сидела на кровати поджав под себя ноги и ждала бабушкиного рассказа, но она больше ничего не стала рассказывать

– Ну что же, о твоем наследстве мы поговорили на том и остановимся,– она погладила меня по голове, поцеловала и вышла из моей комнаты, взяв с меня слово, что я выполню ее просьбу.

И вот прошло несколько лет. Я снова стою перед бабушкиным трюмо, но теперь уже в настоящем подвенечном платье, в длинных белых перчатках, красивых туфельках на высоких каблуках, на шее горит и переливается подаренное бабушкой ожерелье и в моем наряде не хватает только головного убора, а на столике стоит заветная коробка. Только вот бабушки рядом уже нет.

Слышу шум подъехавшего лимузина и голоса моих подруг сквозь открытую дверь балкона. Сейчас они будут «пытать» жениха и свидетеля аж до 5 этажа, на котором находится наша квартира. Напридумывали они много всего и ребятам придется не сладко. Веселый шум и голоса приближаются и вот они уже у двери в квартиру, значит осталось последнее препятствие – мой младший брат, который будет требовать от жениха выкуп за сестру. Я открываю коробку и слышу голос брата.

– Я сестру с постелью замуж отдаю. Положи на каждый уголочек кровати по купюрочке, на подушечки по сотенке, а в серединочку горсть серебра насыпь.

Под шорох купюр, звон монет и веселый смех я надеваю бабушкину шляпку.

– Ширма за моей спиной отодвигается и в зеркале я вижу восхищенное лицо любимого, а из-за его плеча, мне так показалась, улыбающееся лицо моей дорогой и любимой бабушки

– Ты очаровательна и тебе очень к лицу эта шляпка – говорит он и подает мне руку. Я улыбаюсь им обоим и протягиваю свою руку избраннику, счастливая покидаю родительский дом.

– Бабуля, я выполнила данное тебе обещание!

Нарушитель конвенции

Автор: codeburger

Конечно, ехать не хотелось. Но потом целый год выслушивать сетования – мол, взлелеянная дочь не смогла найти времени, чтобы поприсутствовать на дне рождения матери – не хотелось еще больше. Поэтому, чтобы обезопаситься от матримониальных понуждений родительницы, я поступилась принципами и присоединилась к конвенции. Обговорено и подписано: отныне толстозадые порхающие паршивцы перестанут пытаться истыкать меня стрелами, а я буду ежемесячно отстегивать их представителям по коробке шоколада. Большой коробке. Пораженчество, конечно, зато можно спороть с куртки титановые заговоренные защитные щитки. Прощай, кошмар: ощутить укол в сердце и влюбиться в первого увиденного мужчину. А вдруг его подстрелить не успеют? Или он посмотрит на другую? И вообще, мое бедное сердце уже разбито, хватит над ним измываться.

С красочно упакованным подарком и букетом наперевес звоню в дверь.

– Привет, красавица!

– Здравствуй, бродяга. А где мама?

– Повела гостей на набережную аппетит нагуливать. А меня оставили тебя дожидаться. Давай, проходи.

Когда-то давным-давно он казался мне кинжалом, воткнутым у меня на пути, а теперь передо мной шпага, вибрирующая, как кобра перед броском.

Цветы поставлены в вазу, коробка увенчала груду подарков на столике в красном углу... Боже, какие аляповатые садовые гномы, неужели придется год за годом лицезреть их на даче? Ладно, можно сесть и оглядеться, лишь бы не видеть Сашку. Надо же, почти ничего не изменилось, и на стенах все те же шляпы: два бархатных сомбреро с золотым галуном и два вьетнамских широких соломенных конуса. Снимаю с крючочка ленту. И шляпка и корзинка. Сколько я в ней исходила и под солнцем, и под дождем, а до сих пор как новенькая. Любовно оглаживаю старого друга, не поднимая глаз.

– Как живешь? К Анастасии Ивановне совсем не заглядываешь.

– Живу изо всех сил, а с матерью мы через день созваниваемся. Не знала, что ты вернулся.

– Вернулся. По тебе соскучился.

Не нашлась, как реагировать, и уставилась на живописные подношения. Ого, что такое?! У крайнего гномика-то лук, и гаденыш уже наложил стрелу.

– Стой, толстогузый, я с вашей бандой договорилась.