Шляпа, полная небес - [9]

– Так значит, это мое прозвание? – ухмыльнулся он.

Дженни кивнула.

– Прямо здесь, само по себе, а не на объявленке «Разыскивается» или что-то в таком духе. Мое прозвание, написанное мною самим.

– Да, Роб, – сказала кельда.

– Под моим пальцем мое прозвание. И никакой отвратец ничего не сможет с ним сотворить? Оно в целости и сохранности?

Дженни кинула взгляд на Жаба, который лишь пожал плечами. Это была обычная реакция тех, кто знал, что все мозги в кланах Нак Мак Фиглов доставались женщинам.

– У мужчина могет быть репутация, только когда прозвание его никто потрогать не сможет, – сказал Роб Всякограб. – Это сурьезная магия, это…

– Буква «Р» повернута не в ту сторону и ты пропустил буквы «В» и «О», – вставила Дженни, потому что это забота жены не дать мужу лопнуть от гордости.

– Ах, жинка, откель же мне ведать, какой рукой она подбоченивается, – ответил Роб, рассеяно взмахнув рукой. – Рази можно им доверять. Таки вещи кажному истиному писаке ведомы. Сегодня она подбоченивается этой рукой, а завтра возьмет и подбочениться другой.

И он радостно улыбнулся своему имени.

– Чую я, что с этими «Я» ты неправа, – продолжил он. – Чую, что тама должно идти В – С – Е – К – О… Это В… Сее… КооГо… Грабь, поняла? Вот так будет со смыслом!

Он сунул карандаш себе в волосы и дерзко взглянул на нее.

Дженни вздохнула. Она выросла в окружении семи сотен братьев и знала, каким образом крутятся их мозги – зачастую очень быстро, но в то же время совершенно не в том направлении. И если им не удавалось приноровить свои мысли к окружающей действительности, они приноравливали действительность под них. Мать всегда советовала ей не спорить в таких случаях.

На самом деле, в клане Долгого Озера не все фиглы умели бегло читать и писать, таких было всего фиглов шесть. К этим занятиям относились как к каким-то странным и курьезным развлечениям. В конце-то концов – какой тебе от них толк, когда ты вылез утром из кровати. Разве они нужны, чтобы поймать форель или кролика, или чтобы найти выпивку? Ветер не прочитаешь и на воде не напишешь.

Но записанные слова сохранялись. Это были голоса фиглов, умерших много лет тому назад, голоса тех, кто видел странные вещи, кто делал странные открытия. Отношение к записям зависило от того, насколько пугающими они вам казалось. Клан Долго Озера одобрительно относился к записям. И Дженни хотела для своего нового клана всего самого лучшего.

Начинающей кельдой быть нелегко.

Ты приходишь в чужой клан в сопровождении нескольких братьев – твоих телохранителей, выходишь замуж и начинаешь новую жизнь в клане мужа. И нельзя позволять себе на этом зацикливаться, а то измучаешься.

Дома, на Долгом озере, она могла хотя бы с матерью поговорить, но кельдам дорога домой была заказана.

Если не считать братьев – телохранителей, кельда была совсем одна.

Дженни страдала от одиночества, тосковала по дому и страшилась будущего, и все это привело ее к ошибке…

– Роб!

Хамиш и Величий Ян кубарем ввалились в замаскрированный под кроличью нору вход в курган.

Роб Всякограб недовольно посмотрел на них.

– Ваще-то мы тут литьратурными изысками займаемся, – сказал он им.

– Ага, Роб, только следили мы, чтоб мальца велича карга отбыла в сохранности, как ты и наказал. Так вот, за ней роитель гонится! – затараторил Хамиш.

– Да ты чего? – Роб выронил карандаш. – Я и не слыхивал, что они на этом свете бывают!

– Ох, айе, – ответил Величий Ян. – У мя от его зуда аж зубы разболелись!

– А ты ее не предупредил, дурачина? – спросил Роб.

– Там с ней была стара карга, Роб, – ответил Величий Ян. – Учителка.

– Мисс Тик? – поинтересовался Жаб.

– Айе, та, у которой пика, як скисшая сметана, – пояснил Величий Ян. – И ты сам наказывал, чтоб мы на очи не казалися, Роб.

– Айе, пропасть, но тут совсем иное… – начал было говорить Роб Всякограб, но запнулся.

Ему не так уж долго довелось побыть женатым мужчиной, но семейная жизнь способствует быстрому развитию у мужей изрядного количества дополнительных чувств, намертво встроенных в мозги. И одно из этих чувств подсказывало Робу, что он серьезно влип.

Дженни постукивала ножкой о пол. И ее руки были сложенны на груди. И еще она улыбалась той особой улыбкой, которую быстро осваивают молодые жены, и эта улыбка говорила: «Да, ты влип и я не собираюсь облегчать тебе жизнь…»

– Таки что вы там речете о мальца великучей карге? – спросила она тихим и смиренным голоском мыши, прошедшей обучение в Колледже, где готовят грызунов-убийц.

– О, а, ах, ну, айе… – начал Роб с упавшим лицом. – Да не турбуйся, миленька. Мы про ту, что на нашей свадьбе была, айе. Что кельдой нашей была денек-другой. Это Стара Матушка, прежде чем в Земли Живых возвертаться, заставила ее клятву дать, – добавил он на случай, вдруг упоминание о том, что это было волей ушедшей кельды, утихомирит готовую разразиться бурю. – И до того ж она карга нашенская, то приглядывать за ней дело справное…

Роб Всякограб сник и замолчал, заметив выражение лица Дженни.

– Настоящей кельдой только та станет, что выйдет замуж за Большого клана, – сказала Дженни. – Вот как я вышла за тя, Роб Всякограб Фигл. И рази ж я те не гарна жинка?