Шляпа, полная небес - [68]

– Петулия, ты видела Нак Мак Фигла, – ответила она. – Они вроде фей, но не такие милашки. Мне очень жаль. Они хорошие… Ну, более или менее… но они совсем не милашки. И «отвратка» что-то вроде ругательства. Хотя я не думаю, что какое-то особенно плохое.

Выражение лица Петулии какое-то время не менялось, наконец она сказала:

– Значит это все-таки был фея?

– Да. Технически.

Круглое румянное лицо улыбнулось.

– Хорошо, а я-то удивлялась, потому что он, ммм… ну знаешь… писал прямо на садового гномика мисс Левел?

– Это точно фигл, – сказала Тиффани.

– Ну что же, я думаю, что и большая, вонючая, ужасно колючая, жгучая крапива тоже должна иметь фей, как и любое другое растение, – ответила Петулия.

Глава одиннадцатая Артур

Когда Петулия улетела, госпожа Ветровоск топнула ногой и сказала:

– Нам пора, юная леди. До Ширклифа почти восемь миль. Мы не успеем добраться до открытия.

– А как же роитель?

– Ну, если он захочет, то может пойти тоже, – госпожа Ветровоск улыбнулась. – Ох, ну не хмурься ты так. На Пробах бывает не менее трех сотен ведьм и они уже почти все собрались. Безопаснее места и быть не может. Или ты хочешь встретится с роителем прямо здесь? Я думаю, мы можем это устроить. Роитель двигается довольно медленно.

– Нет! – ответила Тиффани, громче, чем ей хотелось. – Нет, потому что… все не так, как кажется. Мы все делаем неправильно. Ээ… я не могу объяснить. Но это все из-за третьего желания.

– Которое тебе не известно?

– Да. Но я надеюсь, что скоро его узнаю.

Ведьма уставилась на нее.

– Да, я тоже на это надеюсь, – сказала она. – Ну что же, нет смысла стоять здесь. Надо двигаться. – И с этими словами старая ведьма подобрала свое одеяло и тронулась в путь, словно ее потащили на веревке.

– Мы даже не позватракали! – сказала Тиффани, босаясь за ней вслед.

– Я наелась мышей ночью, – кинула госпожа Ветровоск через плечо.

– Да, но вы же на самом деле их не ели, верно? – сказала Тиффани. – На самом-то деле их ела сова.

– Технически, да, – согласилась госпожа Ветровоск. – Но если ты всю ночь мысленно ешь мышей, то просто удивительно, как сильно тебе не захочется думать о еде на следующее утро. А может и вообще никогда не захочется.

Она кивнула на удаляющуюся фигурку Петулии.

– Твоя подруга? – спросила она, продолжая идти вперед.

– Ээ… Если это и так, то я этого не заслужила, – ответила Тиффани.

– Хммм, – сказала госпожа Ветровоск. – Что же, иногда мы получаем то, что не заслужили.

Для своего возраста госпожа Ветровоск ходила довольно быстро. Она шагала по траве так, словно ее оскорбляло расстояние. И ей еще кое-что хорошо удавалось.

Она разибралась в тишине. Она шла и лишь ее длинная юбка, цепляющаяся за вереск, шуршала, но этот шорох каким-то образом слился с фоном.

В наступившей тишине стали слышны отголоски воспоминаний. После роителя их остались сотни. Большинство из них были так слабы, что лишь создавали легкое неудобство в голове. Но ископаемый древний тигр по прежнему ярко пылал в глубине ее мозга, а за ним прятался гигантский ящер. Они были машинами для убийства, наиболее могущественными созданиями в мире – когда-то давно. Роитель захватил их обоих и они погибли, сражаясь.

Он всегда захватывал свежие тела и сводил их с ума, заставляя искать могущества, что неминуемо приводило к смерти… и только Тиффани задалась вопросом почему? Память подсказала: «Потому что он боится».

«Чего боится? – подумала Тиффани. – Он так могущественен!»

Кто знает? Но он обезумел от ужаса. Совсем набрендился!

– Вы Сентимент Суетон, так? – сказала Тиффани и тут уши проинформировали ее, что она произнесла это вслух.

– Разговорчивый какой, а? – откликнулась госпожа Ветровоск. – Болтал без умолку, пока ты спала. Был о себе очень выского мнения. Я полагаю, что именно поэтому его воспоминания до сих пор держатся вместе.

– Однако, он не видит разницы между сбрендившим и набрендившимся, – заметила Тиффани.

– Воспоминания тускнеют, – задыхаясь ответила госпожа Ветровоск. Она остановилась и прислонилась к скале.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Тиффани.

– Здорова как бык, – со свистящим дыханием ответила госпожа Ветровоск. – Сейчас откроется второе дыхание. Ничего, осталось еще шесть миль.

– Я заметила, что вы немного прихрамываете, – сказала Тиффани.

– Да неужели? Тогда прекрати замечать!

Ее крик – приказание, эхом отразился от скал.

Когда эхо замолчало, госпожа Ветровоск раскашлялась. Тиффани побледнела.

– Должно быть, – сказала старая ведьма, – я чем-то подавилась. Не иначе, эти мыши. – Она снова закашлялась. – Мои знакомые, те из них, кто так или иначе этого заслужил, называют меня бабушкой. Я не буду возражать, если ты будешь так меня называть.

– Бабушка Ветровоск? – спросила Тиффани, вытряхнутая из потрясения новым потрясением.

– Технически – нет, – быстро добавила госпожа Ветровоск. – Это так они говорят, чтобы продемонстрировать уважение – Матушка Такая-то, Тетушка Эдакая или Нянюшка Как-ее-там. Чтобы показать, что ведьма… ведьму… что она…

Тиффани не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать.

– Я знаю, – ответила она.

– Знаешь?

– Так же было с бабушкой Болит, – продолжала Тиффани. – Она была моей бабушкой, но все на Мелу звали ее бабушкой Болит.