Шляпа императора - [8]
Загадочная улыбка вышла Риму боком — сплошными скандалами и потрясениями. Юная императрица меняла любовников как перчатки. Соперниц не терпела.
— Даже не убеждайте меня, — говорила она. — Зачем в Риме еще одна красивая женщина? Одной меня недостаточно? Подумаешь, какая-то Поппея Сабина! Да у меня линия спины не хуже.
Оставшись наедине мучалась: а вдруг хуже?
Кроме того, ненавистная Поппея положила глаз на актера Мнестера.
— Мне он самой нужен, — рассуждала императрица. — Как великолепно на сцене он читает стихи:
У Сабины был нежный друг, сенатор по прозвищу Азиатик. Нашли доносчиков, которые рассказали Клавдию, что Азиатик будто бы собирается его убить.
— Не могут же они все врать, — убеждала Мессалина мужа. — Ну и что же, что он честный и гордый? Под суд этого гордеца!
Суд приговорил Азиатика к смертной казни, но добродушный Клавдий позволил приговоренному самому выбрать себе смерть.
— Свой последний день проведу так, — сказал сенатор. — Утром гимнастика, потом плавание. На обед жареный кабан с персиками. И тогда — ванна, теплая вода, два врача. Только чтобы вены мне они вскрывали поаккуратнее. Тело сжечь на костре.
Так умер Азиатик.
Древнеримские женские прически
К безутешной Сабине были посланы надежные люди. Они ясно объяснили, что завтра ее поволокут в тюрьму и посадят в камеру с уголовниками. Гордая красавица приняла яд.
Кстати, у нее был муж. Когда на следующий день Клавдий спросил его во время трапезы: «Что же ты один? А где же наша Сабиночка?», тот ответил, как истинный римлянин:
— Скончалась по велению судьбы. — И положил себе на тарелку отварных устриц.
Между тем эти мелкие успехи совсем вскружили голову Мессалине.
«Дворец она превратила в публичный дом, — свидетельствует историк. — При живом муже решила сыграть еще одну свадьбу».
— Что-то месяц не вижу собственной жены, — пожаловался как-то Клавдий доверенному лицу, бывшему рабу с нежным именем Нарцисс.
— Именно месяц. Медовый он у них… с любовником, Гаем Силием. Совсем обнаглели. Прикажите действовать?
Древнеримские женские прически
— Валяй! Или нет… Он, Силий, что, у нее первый? Неужели были еще?
— Как собак нерезаных.
— Ай, ай, ай! Сейчас же иду в казарму преторианцев, — возмутился император. — Любовников переловить и доставить туда.
Тут шум, крик, составляют по памяти списки, ловят, пересчитывают. Проверив, всем отрубили головы.
«Надо торопиться, пока император не остыл», — понял Нарцисс и, захватив с собой кучку верных людей, бросился к Мессалине. Молодая императрица сидела у себя в саду под кипарисами и ревела в три ручья.
— Убить немедленно, — сказал Нарцисс офицеру. — Что стоишь, дурак? Приказ императора.
Офицер был человек опытный.
— А вдруг император отменит свое решение? Где документ?
Помогла мать Мессалины, которая тоже ненавидела дочку.
Зная местные порядки, она вбежала в сад с криком:
— Что сидишь? Ждешь, когда поволокут за волосы на плаху? Кинжал-то у тебя хоть есть? Боги, ну что за хозяйка — кинжала в доме нет. Господин офицер, одолжите ваш меч.
Втроем кое-как закололи императрицу. Особенно, говорят, старался Нарцисс, подпрыгивал и нажимал коленкой на рукоять меча.
Он знал, что надо торопиться. Когда Клавдию доложили о смерти супруги, тот долго молчал, а потом приказал впредь ставить на стол рядом со своей тарелкой ее. И часто вздыхал.
Видно, было что-то такое в этой чертовой бабе… Но, с точки зрения хода мировой истории и процветания государства, все действующие лица поступали тут правильно. Даже этот подлый Нарцисс.
23. Апулей
Апулей был древнеримским писателем, а заодно и жрецом. Как жрец он должен был сеять разумное, доброе, вечное, а как писатель — откликаться на злобу дня.
Однажды его пригласили к чиновнику, который занимался древнеримской литературой, а значит, и журналами. Журналы были рукописные, но тем не менее проблемы тиража и распространения у них были те же, что сегодня.
— Над чем работаете? — спросил чиновник. — Да вы не стойте, присаживайтесь.
— Благодарю покорно. Вот принялся за «Метаморфозы». Размышляю о борьбе двух начал в человеке: доброго и злого. О великом, о вечном.
— Гм… м… Любопытно. Понимаете, у нас просьба. Горит один популярный журнальчик. Не раскупают, хоть тресни. Написали бы для него новеллку или дали бы главку из ваших «Метаморфоз». Для примера, хотя бы один эпизодик, о чем он?
— Ну, как вам сказать… Есть, например, такая поучительная история. Не подумав о последствиях, жена впустила в дом, в отсутствие мужа, юношу. Но муж возвратился, чтобы вовремя предотвратить грехопаде…
— Стоп, стоп, стоп! Ну зачем же предупреждать? Предупреждать не надо. Читатель любит этакое, с перчиком… Пожалуй, ваша новеллка может спасти журнал… Только давайте так: муж приходит, жена прячет юношу, а мужа уговаривает забраться в огромный узкогорлый сосуд…
— У меня в новелле есть бочка.
— Можно в бочку. И в то время, пока муж сидит в бочке, жена наклоняется, а юноша… Отлично! Ну, не упирайтесь, всего одна новеллка. Ждем.
Когда журнал вышел, Апулей, купив его, прочитал под рассказом: «Продолжение следует». Друзья, которые стояли рядом и успели прочитать журнал, хихикали.
