Шла бы ты… - [2]

Меняются каналы, цвет барьеров, форма кресел и уровень шума. Те из ведущих, кто поумнее, стараются не превращать себя в главного оратора своей программы, а программу в неуправляемый балаган. Некоторым это даже удаётся. Но по большей части — глад, хлад и мор на головы им всем.

Ход телевизионных политических толковищ периодически заставляет жалеть о том, что новгородское вече осталось в истории. Поскольку особенно полюбившихся публике ораторов в процессе его метали на дальность в холодную северную реку Волхов. Жаль также, что распространённое в отечественном спецназе «веером от бедра» на телевидении не прижилось.

Не то чтобы от депутатов американского, тайваньского или израильского парламентов, не говоря уже об украинской Раде, ожидалось чего-то большего, чем от родных законодателей. Или на экране прогрессивные либеральные политики смотрелись бы меньшими идиотами, чем патриоты-державники. Но вдали от реальных фигур современности иллюзии испытывать легче. Настроение не так портится.

Хотя, кто сказал, что император Пётр, требуя от «господ сенаторов» речь держать не по написанному, «дабы дурость каждого видна была», не имел в виду те самые времена и тех самых людей, которые нынче вокруг? Как бы ни портил их, людей, внешний вид и всё то, что они ничтоже сумняшеся несут с экрана, настроение собравшемуся отдохнуть от окружающего маразма человеку.

Благо и темы у них — живее не придумаешь. Педофилы, усыновления за рубеж, духовность-соборность-народность, гей-парады и просто геи, мигранты, пересмотр истории и борьба с пересмотром истории, национальная идея. Ну и ещё — кто из них главный коррупционер. А кто неглавный. И ведь не паноптикум.

На самом деле они думают всё, что говорят, или просто придуриваются — неважно. Средний расклад по стандартному телеэфиру: пять нормальных на пятьдесят не очень. Разной степени ушлёпистости. Причём именно от этих пяти, в отличие от тех пятидесяти, ничего, кроме моральной атмосферы общества, не зависит.

Такая рецептура. Пять ложек меда на пятьдесят бочек дёгтя. Отметим: всё более густого и, как бы сказать помягче… духовитого. То есть вонючего-вонючего. «Понюхал старик Ромуальдыч портянку и аж заколдобился» — это про них. Хотя, как сказано в классике, грешно смеяться над больными людьми.

Увы, но автору пару раз приходилось участвовать в описываемом сумасшедшем доме. На большинство передач такого рода его удавалось заманить один раз: первый и последний. Поскольку диалоги с искренними дураками, неискренними дураками, откровенными жуликами, фашистами, исламистами и прочей публикой, развлекающей там зрителей, удовольствия не доставляют и участвовать в телевизионных корридах с ними утомительно. Вне зависимости от того, предлагалась ли автору роль тореадора или быка.

Как следствие, ряд программ и телеканалов был вычеркнут из списка контактов на веки вечные. Аминь. Остались те, руководителей и ведущих которых с автором связывает дружба и прочие варианты человеческих отношений во всём их многообразии. Вроде Владимира Соловьёва. Жизнь сложнее схем. Так что — по Астрид Линдгрен, а точнее, по её Карлсону: «Пустяки, дело житейское».

Лишь в отношении либерального и прогрессивного «Эха Москвы» и умнейшего и симпатичнейшего Алексея Венедиктова один вопрос у автора, по тупости его, автора, всё-таки остался. Хотя «Веник», как его за глаза называют все, кто знаком с ним лично, не раз объяснял свой подход к тому, кто у него там вещает. Но при всём понимании того, что хозяин — барин, и коли он хочет, чтобы у него в эфире были все, то пусть будут все — его радио, и вообще, кому какое дело…

Однако послушаешь «Эхо» подольше, и странный осадок остаётся. Как будто вот только что отгремел Левитан привычное: «От Советского Информбюро…» — а потом: «Говорит Берлин, к вам обращается рейхсминистр пропаганды доктор Йозеф Геббельс». И всё в одном флаконе и на одной радиоволне.

Учитывая свою привычку к неприятным вопросам и в соответствии с нежеланием портить настроение себе и окружающим, автор честно отнекивался от предложения «Эксмо» продолжить серию его, автора, выпускаемых издательством книг именно книгой о национальной идее. Так как полагает эту самую национальную идею чистой воды надувательством.

Поскольку она, как всем, желающим видеть, показывает история, нужна исключительно для того, чтобы бараны шли на шашлык стройными рядами, с приятным чувством правильно исполняемого долга. А также чтобы очередные хозяева жизни могли с максимальным комфортом устроиться на загривках у опекаемых, окормляемых и направляемых в необходимую начальству сторону народных масс. И ни за чем другим.

Так что с точки зрения автора — не пошла бы эта идея куда подальше мелким шагом? По совокупности причин. Вместе с теми, кто её придумывает, проталкивает в печать и эфир и чрезвычайно упорно окружающим навязывает. За исключением, естественно, одного-единственного человека: президента.

Ему эту идею по должности искать не то чтобы не положено, но лучше бы он делом занимался. Однако, очевидно, он полагает, что это и есть его дело. И потому ищет. А также призывает к этому народные массы, придворную челядь, спонсируемых государством интеллектуалов и спонсирующий интеллектуалов аппарат.