Шкуро: Под знаком волка - [160]
На широкой прогалине справа появились три всадника в папахах на крупных рыжих лошадях, на гимнастерках — кресты.
— Это ж казаки! — выкликнул Палихин. — Кубанцы. Сними хотя бы одного живого.
— Только из карабина.
— Бери. Бей в голову лошади.
Три выстрела. Одна лошадь мгновенно упала, другая взвилась на дыбы с отчаянным ржанием, затем упала на колени и забилась.
— Лейтенант Васильев! — крикнул полковник. — Бери людей и бегом за кавалеристами.
— Я одного ранил — не уйдет, — сказал Аркадий. Отступление красноармейцев прекратилось — вернулись на свои позиции. Вновь возобновился редкий артиллерийский огонь.
— Это ненадолго, — вздохнул Палихин.
Подтащили пленного кавалериста-казака. Папаху он потерял, получил ранение в ногу и сидел, держась за сапог.
— Ну, докладывай, Иуда, за сколько казачью честь немцам продал? — спрашивал его полковник. — Докладывай, что за кавалерия?
— Так что казачий дивизион при танковом корпусе Гудериана. Было приказано разведать оборону.
— Для себя ты оборону разведал. А где танки?
— Хотели без танков пройти. Теперь будут ждать.
— Ты-то, Иуда, не дождешься. Какой станицы?
— Усть-Лабинская. У Шкуро я воевал. И в Париже с лошадями джигитовку показывал. Помолиться дадите? Може, кто будет в Усть-Лабе… Може, кто помнит меня там — Нечипоренко Лексей…
— Ты же, казак, у Шкуро воевал, — коварно ухмыльнулся Палихин. — А Шкуро на нашего брата пуль не тратил. И мы побережем. Вот и осинка хороша. Будешь висеть, как Иуда.
— Вы ж русские, видать, крещеные. Как же вы так меня?..
— Не трясись, казачок. Твой Шкуро любил это дело. Вот и пользуйся. Давай, Аркадий, к шоферам. У них тонкий шнур есть. И займись. Тебе пригодится…
Бессмысленно и бесполезно выискивать причины, обвинять себя и других, пытаться повернуть прошлое и оказаться в другом настоящем, где ты останешься человеком, а не трупом, болтающимся на веревке. Произошло то, что должно было произойти с тобой. В 1918 году он искал силу, присоединившись к которой, он мог бы участвовать в создании новой России и занять в ней достойное место. Рухнула сила. А в 1943-м…
Ранняя весна шумела и бурлила не только на улицах Парижа и Белграда, но и в боевой генеральской душе — этого и сам не ожидал. Собрал своих верных. Мало осталось — человек десять. Белградскую свою квартиру приказал сожительнице-Служанке приготовить как на праздник. На столе тесно от бутылок и закусок, но главное: волчье знамя в углу. Вновь яростно скалит пасть изголодавшийся волк. Сам Шкуро в мундире, подстрижен, причесан, лицо светится от поощрительной генеральской улыбки.
На лицах гостей приятное удивление — сегодня, наверное, разговор будет не про баб. На приставном столике — листовки, газеты.
— Читали? — спросил генерал, кивая на столик.
— Власова-то[78]? — отозвался Гринчук. — За пайку хлеба продался сталинский генеральчик. Его через два дня шлепнут наши или…
Не нашел слова Гринчук, и за столом засмеялись: а которые, мол, наши-то?
— Власов — это разговорчики, — сказал Шкуро. — Листовочка хилая. А вы журнал посмотрите. «На казачьем посту», номер один. Издается в Берлине. Десять тысяч экземпляров. Открывается с обращения Краснова: «Идите в Германские войска, идите с ними и помните, что в Новой Европе Адольфа Гитлера будет место только тем, кто в грозный и решительный час последней битвы нелицемерно был с ним и германским народом». Наливайте, друзья. Выпьем за начало нашего похода. Наливайте, наливайте — потом расскажу. Скорее поймете.
Рассказал, что на русской территории, в Таганроге, действует казачий войсковой штаб. Им руководит полковник Белый и формирует казачьи полки. Казаки-то есть, командиров нет — все старики под 70. Полковник Белый, как старший походный атаман, был принят Гитлером. Великий фюрер, любитель круглых дат, принял решение по казачьему вопросу: 1 мая сего 1943 года начнутся перемены; уже формируется 1-я казачья кавалерийская дивизия под командованием генерал-майора Гельмута фон Панвица[79], — хорошо знает русский язык; фон Панвиц создает Школу юных казаков; дивизия формируется из добровольцев из России, а также из эмигрантов и отчасти из военнопленных; предполагается специальное обращение германских властей к русским казакам.
— Это не разговорчики, — сказал Шкуро. — Я уже договорился с Панвицем о посещении его дивизии представителями наших войск. Да. Это сейчас нас мало, а когда узнают, что мы входим в регулярную дивизию — все кинутся к нам. Итак, господа, составляем список делегации. Форма — кубанская парадная. Папахи, черкески, шашки. Едем в Млаву, а там Варшава рядом. Полячки-кривлячки — они и не знают кубанских «волков». Но, говорят, такое умеют.
Фон Панвиц чем-то напомнил Шкуро Елисеева: тот был друг без изъяна, жизнь спокойно ему доверишь, а этот кавалерийский командир, словно и родившийся таким командиром. Здоровый мужчина — посмотришь и не поверишь, что его можно свалить с ног. На лице только дело, только боевая мысль командира, и вместе с тем видит все, что происходит в полку, в дивизии.
Один взгляд на Шкуро — и разговаривает с ним, словно вместе прошли несколько боев.
— Я рад узнать вас, — сказал Панвиц, — русский язык теперь понимаю. Раньше только польский. Я построил полк, чтобы встретили вас.
Повесть "Пальмовые листья" посвящена офицерам Советской Армии послевоенных лет.
Удивительно тонкий и глубокий роман В. Рынкевича — об ироничном мастере сумрачной поры России, мастере тихих драм и трагедий человеческой жизни, мастере сцены и нового театра. Это роман о любви земной и возвышенной, о жизни и смерти, о судьбах героев литературных и героев реальных — словом, о великом писателе, имя которому Антон Павлович Чехов.
Новый роман современного писателя-историка Владимира Рынкевича посвящён жизни и деятельности одного из лидеров Белого Движения, генерала от инфантерии А.П. Кутепова (1882-1930).
Новый роман современного писателя Владимира Рынкевича посвящён одному из самых ярких деятелей Белого Движения, генерал-лейтенанту С. Л. Маркову (1878—1918).
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии `Жизнь замечательных людей`, осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют свою ценность и по сей день. Писавшиеся `для простых людей`, для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Новый роман известного писателя-историка Алексея Шишова посвящён выдающемуся полководцу, герою Русско-японской и Первой мировой войн, одному из лидеров «Белого движения» Н. Н. Юденичу (1862-1933). Впервые на русском языке подробнейшим образом прослеживается весь жизненный путь генерала от инфантерии Юденича. Убедительность и достоверность книге придают широко используемые документы: боевые приказы, донесения, выдержки из писем, дневников, газет и многие другие.
Новый роман современного писателя-историка Валерия Поволяева посвящен беспощадной борьбе, развернувшийся в России в годы Гражданской войны. В центре внимания автора — один из самых известных деятелей Белого движения — генерал-лейтенант В. О. Каппель (1883—1920).
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Потомок старинного кого дворянского рода остался в истории XX века как последний Главнокомандующий Вооружёнными Силами Юга России во время Гражданской войны. Роман-хроника современного писателя-историка С. Карпенко повествует о жизни и судьбе одного из лидеров Белого движения, генерала Петра Николаевича Врангеля (1878—1928). Центральное место занимает подробный рассказ о периоде с января 1918 г. по февраль 1919 г.: в это время Врангель вступил в Добровольческую армию, быстро выдвинулся в ряд старших начальников и приобрёл широкую известность в войсках и в тылу.