Шкура льва - [9]

— Минутку, — остановил ее Жюстен. — Похоже, что это — похищение невесты?

Хозяйка вновь одарила его широкой сердечной улыбкой. Она была истинной женщиной и ценила романтическую любовь.

— Именно так, сэр.

Молодой человек смотрел на хозяйку и теребил нижнюю губу.

— А почему им потребовалось мое свидетельство? — спросил он.

— Одним свидетелем будет слуга его светлости, но им нужен второй, — объяснила она, явно удивленная вопросом.

— Верно. Но зачем им я? — настаивал Жюстен. — Вы не привели никаких причин, заставляющих их предпочесть меня вашему управляющему, конюху или буфетчику.

Хозяйка сдвинула брови и нетерпеливо передернула плечами. Сколько суматохи из-за какого-то пустяка.

— Входя сюда, его светлость углядел вас, сэр, и спросил меня, кто вы такой.

— Интерес его светлости весьма льстит мне. Наверное, ему пришлась по нраву моя наружность. И что ж вы ему ответили?

— Ответила, что ваша милость недавно приплыли из Франции.

— Вы хорошо осведомлены, — ответил мистер Кэрилл с легким раздражением, ибо, если в его речи и был французский выговор, вряд ли его могло бы уловить ухо простолюдина.

— Ваше платье, сэр, — объяснила хозяйка, и Жюстен напомнил себе, что изящество и необычайная изысканность его французского наряда вполне могли подсказать человеку, неоднократно встречавшему приезжих из Галлии, откуда именно он пожаловал. Возможно, тем же объяснялись потуги мистера Грина завести с ним разговор о Франции.

Жюстен вернулся мыслями к брачующимся, ждавшим его внизу.

— И вы им это сказали, да? — спросил он. — Что же ответил вам его светлость?

— Он обратился к священнику со словами: «Как раз такой человек нам и нужен, Дженкинс».

— А священник, этот Дженкинс, что он сказал?

— «Прекрасная мысль» — вот что. И ухмыльнулся.

— Хм! Ну, а какое умозаключение вывели вы сами, мадам?

— Умозаключение, сэр?

— Да, мадам, умозаключение. Разве вы не догадались, что это не просто похищение невесты, но еще и тайный брак? Милорд, несомненно, может рассчитывать на молчание своего слуги, но в качестве второго свидетеля ему, конечно же, нужен случайный прохожий, какой-нибудь чужеземец, который завтра отправится своей дорогой и никогда более не подаст о себе вестей.

— Господи, сэр! — вскричала хозяйка, изумленно округлив глаза.

Мистер Кэрилл загадочно улыбнулся.

— Уверяю вас, мадам, дело обстоит именно так. Милорд Ротерби происходит из семьи, члены которой проявляют чрезвычайную осторожность при скреплении заключаемых ими союзов соответствующими договорами. Затевая брак, он, несомненно, не захочет отрезать себе пути к отступлению на тот случай, если впоследствии пожалеет о содеянном.

— Стало быть, ваша милость знакомы с его светлостью? — спросила хозяйка.

— До сих пор Господь хранил меня от этой напасти, но теперь дьявол, похоже, намерен обрушить ее на мою голову. Тем не менее, было бы любопытно взглянуть на него вблизи. Идемте, мадам.

В дверях мистер Кэрилл вдруг остановился.

— Кстати, который теперь час? — осведомился он.

Вопрос прозвучал так неожиданно, что хозяйка слегка опешила.

— Пятый, сэр, — наконец ответила она.

Жюстен издал короткий смешок.

— Нет, его светлость решительно достоин более пристального изучения, — сказал он и зашагал вниз по лестнице.

В коридоре молодой человек подождал отставшую хозяйку.

— Пожалуй, вам следует объявить о моем приходе, — предложил он. — Меня зовут Кэрилл.

Кивнув, хозяйка распахнула дверь и пригласила Жюстена войти.

— Мистер Кэрилл, — возвестила она во исполнение его указаний и, когда Жюстен вошел, прикрыла за ним дверь.

Все трое сидели за полированным столом орехового дерева. Господин в темно-желтом одеянии быстро поднялся и двинулся навстречу вошедшему, а мистер Кэрилл тем временем бегло оглядел своего брата, с которым познакомился при таких странных обстоятельствах и по столь знаменательному случаю.

Он увидел человека лет двадцати пяти или чуть больше, высокого, хорошо сложенного, хотя и немного склонного к полноте. На его очень смуглом лице выделялись большой нос, пухлые губы и черные глаза; упрямый подбородок и насупленные брови завершали портрет виконта. По какому-то наитию Жюстен с первого взгляда невзлюбил своего братца. Ему было бы любопытно узнать, похож ли лорд Ротерби на их общего отца, но этот вопрос не слишком занимал Жюстена, да и вообще он почти не думал о связывавших их кровных узах. И это было справедливо, поскольку, как оказалось впоследствии, Жюстену ни разу не пришлось вспомнить о родстве с этим человеком, за исключением самых жарких и напряженных мгновений в их отношениях, которым суждено было получить продолжение.

— Насколько я понял со слов этой женщины, — почти раздраженно приветствовал его Ротерби, — вы прибыли из Франции.

Такого рода приветствие звучало весьма странно, но Жюстен решил до поры оставить выяснение этого обстоятельства. Его внимание уже было полностью поглощено дамой, сидевшей во главе стола. В придачу к тем достоинствам, которые он заметил из окна, Жюстен увидел ее мягкий чувственный рот, нежно-задумчивое выражение лица, вид которого так и ласкал взор. «Что же она делает на этой мерзкой кухне?» — подумал Жюстен и признался себе, что если он с первого взгляда невзлюбил своего брата, то точно так же, с первого взгляда, полюбил эту женщину, на которой его брат вознамерился жениться. Полюбил с того мгновения, когда его взор упал на нее. Жюстен испытывал неодолимую потребность в ней, и, когда глаза их встретились, встретились и сердца, и молодому человеку показалось, что он знал эту девушку с первой минуты своей сознательной жизни.