Школотрон - [42]

Но потом Аркадьевна поняла, что нервы дороже. Нам было разрешено не оставаться после уроков, забыть об импровизированной каторге. При этом каждому сделали выговор, обещав «за малейшим шагом следить».

Но это уже ерунда. Главное, что мы отстояли свободу с оружием в руках. Точнее, с ершиками и швабрами, но не важно.

Что и следовало доказать. Если ты терпишь унижения, то тебя чмырят молча. Если борешься, то орут, но не трогают. Так, всего за один день я смог освободить угнетенных. Мы создали свою банду, сплотившись и став друзьями. На самом деле не так…

Недавние рабы разбежались как крысы, не сказав даже просто «спасибо». Многие, как оказалось, распускали слухи о том, что я местный дурик. Инна так вообще поливала помоями в три ручья.

С неудачниками не было смысла бороться. Они и так наказаны жизнью. Вместо этого я решил, что теперь придется воевать в одиночку. Для кого-то это худшее наказание. Но только не для меня.

Трудности несут наслаждение, если хорошо присмотреться. Не потому что, так принято говорить в глупых книга.

А потому что я, мать его, капитан Раст!

После сортирных баталий прошло пару дней. Я спокойно ходил на учебу, возвращался домой, общался с Ини и мамой, оттачивал боевые навыки. В сортире удалось стащить деньги у одного из утырков. Так что я теперь был крутым.

Конечно, этих импров не хватит для сытой жизни. Но можно купить велосипед на магической тяге, о котором давно мечтал Марк. Это не новая тачка. Но все лучше, чем ноги. Механизация воинских частей — важное дело, даже если части состоят из одного человека.

До покупки велика было ещё далеко. Неделя только началась, надо было ждать выходных. А пока я погрузился в учёбу, которая была все скучнее. Магией мы почти что не занимались. Будто кто специально тормозил программу образования.

Во время похода в столовку хотел обсудить это с Дэном. Только он как помешанный твердил о другом.

— Блин, слушай, Марк! А это, как ты десятерых раскидал? Правда, что в унитазе одного утопил? Мне Кошкин только что говорил, — вопил он.

— Стой, Дэн, все не так. Бойцы жахнули палёной водки, вот на них и нашло. Покалечили сами себя. На службе и не такое бывает, — буднично пожимал плечами.

— Капец, все равно. Это круто! Я давно хотел, чтоб они получили, — воодушевленно говорил парень.

— Хотел — это хорошо. А почему ничего не делал? — повел бровью в ответ.

— Ну, блин. Это как-то, все сложно.

— Сложно — пить компот через член. А боевые задачи надо решать, — подметил я, и мы подошли к раздаче.

Там взяли скудную пищу, что давали каждый день в нашем секторе. Плохо сваренная каша с куском мяса, напоминающим засохшую губку для мытья посуды.

Ладно, и на том спасибо. На курсах выживания я учился готовить яичницу из язычков своих берц. Так что столовская каша — не самое страшное.

Так вот, мы взяли еду, сели за центральный столик, который оказался не занят. Дэн снова продолжил болтать, восхищаясь тем, что случилось. Я понял, что перевести тему не выйдет. Потому ел, не отвечая назойливому собеседнику.

Слава богам! В какой-то момент Дэн заткнулся. Неужели моя магия может затыкать рот? На секунду даже обрадовался. Как вдруг парень встал.

Неужели в расположение зашёл высший офицер? Черт, какой офицер, мы же в школе. Я не понял в чем дело. А Дэн побледнел, взял поднос и бросился за другой стол, где уселся, с трудом растолкав девчонок.

— Эй, боец, — рассмеялся я. — Тебе что психотропов в перловку подсыпали?

Только было совсем не до шуток. Я заметил, что в столовке вдруг стало тише. Не гробовая тишина, как на кладбище, но уровень звука упал где-то вдвое. Школьники галдели в полголоса, а многие вообще замолчали.

На уровне копчика почуял нечто неладное. Конечно, мне было плевать. Но психика Марка выработала подобие страха.

Медленно обернулся назад и увидел парней из бойцов. Они шли в мою сторону, с отвращением озираясь вокруг. Видно, гады здесь были впервые. Их бесила нищета нашего сектора. Упыри пялились на учащихся, а те с ужасом замирали, как жертвы при виде хищников.

Во главе банды был петушок Петя. Конечно, а кто же ещё?! Одного чувака я запомнил, он пострадал в сортирной войне. Остальных двоих я не знал, но сейчас это было не важно.

Стараясь унять волнение, тут же разработал план действий. Убегать или прятаться глупо. Сделал то, чего амбалы точно не ожидали.

Глядя на них, я стал есть с аппетитом, зачерпывая кашу острой вилкой, словно это была лопата. Бойцы пялились на меня как на новогоднюю ёлку, применяя гейский гипноз.

Только эта шняга не действовала. Тогда Патрик, не доходя до меня, вдруг воскликнул:

— Как еда, обезьяна?

— Отлично, петух, — проглотив кашу, ответил ему.

— А по мне — это просто отбросы. Такие ж как ты… и твои дружки.

Парни подошли к столу, став полукругом. Четыре пары глаз уставились на меня, пытаясь прожечь насквозь, словно мощными лазерами.

Я лишь промолчал, рассматривая кривоватую вилку. Тогда Патрик со смехом добавил:

— Ах, да, чмо, у тебя ж нет дружков. С таким говном никто не общается. Правильно говорю?

Последнее относилось ко всем, кто здесь был. Ответом была тишина и судорожный кашель Дениса.

— Ты по-крупному накосячил, заморыш, — прохрипел дружок Пети, жертва толчковой баталии.