Школотрон - [31]

Мужик повел бровью, грозно на меня посмотрев. Остальные сидели тихо. Хотя других учителей все стебали, высмеивая малейшие особенности. Видно, крендель был странным типом. Ладно, посмотрим, что там за птица.

— Приветствую. Я Герман Граф, если кто ещё помнит. Эксперт по глубинным свойствам магических проявлений, — сказал мужик, смотря, как бы на всех, но при этом ни на кого.

Вопреки ожиданиям, голос его был хриплым, как у старого каптёра.

Одноклассники переглянулись, все были очень растерянными. Да что стало с толпой обалдуев, готовых закидать дерьмом самого Иисуса! Здесь явно что-то не так.

Интересно, граф — это фамилия или титул? Что за особенность у этого дяди? Пока думал над этим, сзади послышался шепот:

— Ха, что за вдова алкаша? Че все так приуныли? — говорил парень, который был новеньким, присоединился к нам месяц назад.

— Молчи, дурик. Он чернокнижник. В командировке был, в другом мире! Такое может мутить, — послышался шепот в ответ.

— Ага, минет горловой.

Последние слова были сказаны тихо, я едва разобрал. Потом шутник все ж заткнулся. А вот Герман вытянул шею, повернул голову, как зверь, почуявший свежую дичь.

Глава 11

Мужик немного прищурился, втянул носом воздух (блин, точно как зверь), потом громко сказал:

— Тарасов, скажи это всем.

По классу прокатился всеобщий «ааххх». Казалось, я физически чуял страх одноклассников. Да и самому стало жутко… смешно. Что за детский сад, в самом деле? Пусть брюнетка только попробует сунуться. Намотаю волосы на кулак и сделаю то же, что с той негритянкой в притоне. Короче, не важно.

— Я ничего не говорил, господин Герман, — с испугом выдохнул недавний шутник.

— Есть страны, где за ложь до сих пор отрезают пальцы, — усмехнулась брюнетка.

Черт, Герман слышал тех пацанов! Хотя, это никак невозможно. Стоя у доски, даже с отличным слухом, можно различить только шелест, шорох, но никак не слова.

— Эээ, понятно. Жалко, — простонал Тарасов. Казалось, он тупо умрет.

— Жалко чего? Твоей опороченной чести или чужих пальцев? — спросил учитель. — Я делаю горлом только одно — передаю информацию неразумным слюнтяям, которые могут лишь ржать, словно кони и вставлять в полости тела предметы. Не так ли, Тарасов?

— Что, я не. Вы чего?! — пропищал несчастный шутник.

— Вы не… А вот глупая статья из всесети. Там было описано, сказано как это приятно. Вы попробовали раз. И теперь у вас внутри побывали все продолговатые предметы в доме. А ваша мама считает, что вы читаете в ванной… Но на деле. Ай, ай, ай, как не стыдно.

На последних словах Герман хищно улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов.

— Хах, хах, хах, — громко заржал Санин, наш местный мамкин шутник. В тишине его смех звучал как-то зловеще.

— Это что, Тарас типа педик? Аха ха ооохохо. Твою мать.

— Нет, — резко сказал учитель. — Он не испытывает влечения к своему полу. Просто любит глубокие ощущения, и не более.

После этих слов Тарасов подорвался с места и пулей бросился к выходу. Я заметил, что он покраснел, вроде бы даже заплакал.

— А вот некоторые улыбчивые дамы, — продолжил учитель, глядя на девок с передней парты.

— Мы не… мы молчим. Вы ошиблись, — тихо пролепетали те.

— Так вот, — Герман снова вернулся к Санину. — С Тарасовым все в порядке. Психологическое состояние чуть испорчено, но это совсем не критично. Он же не плачет ночами, как девочка. Не так ли, мой друг?

— Эй, а кто плачет? Хи, хи, вы про кого хоть сейчас? — воскликнул Санин.

— Не про кого. Не буду указывать пальцем. Просто скажу всему классу, что служит причиной истерик этого несчастного человека.

— Ооо, не… Давайте начнем. Урок надо это, — простонал Санин, чуть не провалившись под пол.

Если сказать, что все офигели, это не сказать ничего. Вроде ничего не случилось, но я понял, что нахожусь в морге. Будто у меня одного билось сердце, а остальные все передохли.

Конечно, ржать над мужиком лучше не стоит. Он мог залезть в голову, как я понял. Не надо с этим шутить.

Но и кланяться перед чернявым нет смысла. Видал покруче и не прогнулся. Тоже мне, неформал престарелый.

Думая об этом, я посмотрел в окно, почесал щеку. Потом пожал плечами, что-то кости сегодня хрустели. В общем, спокойно тупил на уроке, как это бывает всегда.

В очередной раз, осмотрев класс, Герман почуял неладное. Странно, когда тебя испугались. Человек двадцать сразу! Но один мелкий поц смотрит по сторонам, как ни в чем не бывало. Это не может не раздражать, тем более, если ты чернокнижник.

Герман остановился на мне, долго щурился и пыхтел. Мужик сделал пару шагов, рассматривая меня, словно картину в музее.

— Что-то не так, ученик? — тихо прошипел он.

— Не, все норм, — бросил в ответ.

— Ты ведешь себя плохо.

— Как именно плохо? Просто сижу и молчу?

Герман подошел еще ближе. Я уставился на него. Да уж, мужика потрепало. Похоже, его рожей кто-то точил ножи.

— Хмм, кто ты такой? Знатный род? Мощный дар? — пропел Граф.

— Не, просто двинутый капи… ученик нашей доблестной школы, — спокойно пожал плечами.

Герман снова прищурился; я ощутил, что меня тупо насилуют. Только не в задницу, нет. В голову, прямо в мозг. Что-то странное проникло мне в череп и рылось там, доставляя ощутимое неудобство.