Школьный демон. Второй курс - [28]
— Свет черной дороги готов показать тебе мой путь. — Сложно передать сознанию, отличному от безумия множественной реальности Малкавиан хотя бы часть смыслов этой фразы... но одним из слоев истины был вопрос "что нужно моему оппоненту?"
— Мы можем... — Пауза красноречиво свидетельствовала о перестройке мышления. Что ж. Это вызывает уважение. — ... говорить так, чтобы твоя подруга нас поняла.
— Хорошо. — Произвожу аналогичный сдвиг. — Могу я узнать Ваше имя?
— Ксенофилиус. Ксенофилиус Лавгуд... из клана Малкавиан.
— Морион. Ксенос Морион. — Мы оба улыбнулись. Совпадение, конечно, но шутка получилась довольно забавная...
— Я знал, к кому шел.
Миа удивленно переводила взгляд с меня на Ксенофилиуса, явно не понимая, о чем мы говорим. Да уж... понять разговор Малкавиан трудно даже точно зная, о чем идет речь... если же неизвестны исходные посылки — то задача становится непосильной даже для Аналитика. Так что кое в чем ей надо помочь.
— Герми, — Это обращение четко обозначило, к какому из кругов общения я отношу мистера Ксенофилиуса Лавгуда. — Мистер Ксенофилиус, благонадежный волшебник, главный редактор небезызвестного в Волшебном мире журнала "Придира", а так же — Высший вампир из клана Малкавиан, известного так же под именем Безумных пророков.
— Вампир? — И Миа быстро и ловко спряталась... за моим плечом, что меня несказанно порадовало.
— В чуть большей степени, чем я. Меня же ты отпаивала своей кровью после магического истощения. Надеюсь, меня ты не стала бояться?
— Нет. Но... ведь ты же — Гарри...
— А он — Ксенофилиус. Высшие — не какая-нибудь нежить, как низшие. Им кровь нужна не для поддержания... существования (я не назову ЭТО — жизнью), а исключительно для компенсации недостатков Источника. — Я демонстративно поворачиваюсь лицом к Миа, и спиной к Высшему вампиру, демонстрируя доверие... если не знать точно, что мне не нужно зрение для контроля обстановки. Судя по улыбке на лице представителя славного клана Малкавиан — он знает. — Успокоилась, Герми?
— Я спокойна. — С удивлением понимаю, что это действительно так. — Я верю, что ты сможешь защитить меня.
Улыбнувшись Миа, я вновь повернулся к Ксенофилиусу.
— Итак, в чем состоит проблема, сподвигнувшая Вас на то, чтобы появиться здесь? — О том, каким образом он нашел меня — я не спрашиваю. Скрыться от обычного магического поиска, и спрятаться от Безумного пророка — это задачи очень разного класса сложности.
— Возможно, вы не знаете... но у меня есть дочь. Рожденная. — Услышав это, я обернулся к Миа и прокомментировал:
— Для вампиров, даже Высших рождение ребенка — это столь же часто встречающееся явление, как именной голубой бриллиант. Так что каждый ребенок — это уникальная драгоценность.
— Я рад, что Вы понимаете меня. — Усмехнулся главный редактор "Придиры". — И, надеюсь, Вы не откажете мне в скромной просьбе: оказать Ваше покровительство Луне, когда она в этом году отправится в Хогвартс.
— Если бы у Вас был сын, то я ответил бы согласием, не задумываясь...
— Я понимаю, что Вам необходимо проконсультироваться с подругой. И именно поэтому — явился сюда именно тогда, когда могу поговорить с вами обоими.
— Хорошо. — Оборачиваюсь к Миа. — Герми?
— А почему покровительство вообще необходимо? — Аналитик сразу выделила несколько главных вопросов, и начала с уточнения того, что показалось ей наиболее важным.
— Молодому Малкавиан — трудно общаться с людьми. Вспомни, как начинала более-менее серьезно овладевать трансом Аналитика... А Малкавиан так живут постоянно. — Миа задумалась...
— Но ведь вампиры, насколько я слышала — сильнее людей...
— Без постоянной подпитки кровью девочке едва хватит Силы, чтобы быть магом чуть лучше посредственности. О чудесах силы или выносливости — стоит забыть вообще. А дети жестоки в своем неприятии "не таких". — Уж Миа ли об этом не знать?
— Но можно ведь использовать донорскую...
— Бессмысленно. Питье крови — акт скорее ритуальный, символизирующий собой передачу жизненной Силы. Вспомни: я у тебя отхлебнул едва глоток, но качало тебя так, как будто после серьезной кровопотери. — Девочка серьезно задумалась.
— Я вижу две проблемы, мешающие тебе согласиться: ревность и слухи. Ты боишься, что я буду ревновать к тому, что тебе придется уделять часть своего внимания ей. И опасаешься, что пойдут слухи, в которых нас будут определять как... "любовный треугольник", если не что-нибудь более... нестандартное.
— Ты права.
— По первому. Мне будет трудно смириться с тем, что ты уделяешь внимание другой девочке... но я постараюсь. — Купаю Миа в своих эмоциях. Какое все-таки сокровище мне досталось. Мое! Никому не отдам! — А по второму... А не пошли бы они?
— Ну что ж. Если Гермиона не возражает, то... Я согласен исполнить Вашу просьбу.
— Вот так, без торговли и без условий?
— Именно. — Усмехаюсь. Вряд ли Малкавиан мог не учесть того, что именно такое согласие наложит на него более серьезные обязательства, чем любое формальное соглашение.
— Хорошо. Тогда я, Ксенофилиус Лавгуд из Клана Малкавиан доверяю свою дочь, Луну Лавгуд Малкавиан, покровительству Ксеноса Мориона.
Фанфик по Евангелиону. Постараюсь, чтобы было понятно и в отрыве от оригинала, но не обещаю. Моя первая попытка сказать что-то... Если заинтересовало - оставляйте комметарии, попробую продолжить. Миры появляются и исчезают, отбрасывают тени и отражения, которые, в свою очередь порождают тени теней и отражения отражений. И во всех мирах кипит война и льется кровь. Разумные (как смертные так и бессмертные) делят земли, нефть, уран... да мало ли чего еще. И даже если всего достаточно - продолжают сражаться за Веру.
Будьте осторожны, ступая на дорогу. Даже если она ведёт всего лишь в многопользовательскую ролевую игру. Ибо Жаждущие боги смеются над планами смертных, даже если этих богов и вовсе нет… Хотя кто знает, что есть и чего нет там, где властвуют сталь и магия?
Время пряток прошло. Светлый круг вступает в игру. Дамблдор начинает понимать, что что-то идет не так. Взгляд Инквизитора остановился на Хогвартсе. И значит и Мориону пора предпринимать… что-то.
Категория: гет, Рейтинг: General, Размер: Макси, Саммари: Что такое для демона-подростка - человеческий ребенок? Да пролететь мимо и не заметить! Но Воля Меняющего пути сплетает чужие судьбы. Ave atque vale, Гарри!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Темный лорд идет к Возрождению. Светлый круг - расколот внутренним противостоянием. Конфликт ширится, вовлекая все новые Силы, как принадлежащие миру, так и те, что Вовне. В вихре интриг, в лучах рассвета школьники... продолжают учиться в Хогвартсе.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.