Школьный демон. Первый курс - [18]

Мирные будни

Утро в компании младшего (из присутствующих в Хогвартсе) Уизли добрым быть не может по определению. Рон храпит так, что сотрясаются даже стены, обитые алым бархатом. Другим моим соседям — Дину Томасу и Симусу Финнегану — этот храп не слишком мешает. Они без сомнений и колебаний задействуют встроенные в кровати артефакты, создающие звуконепроницаемый полог. Мне так же поступить мешает привычная паранойя. Так что — придется терпеть, пока храп не перейдет окончательно в разряд «шум фоновый, безопасный» и не перестанет восприниматься. То есть, еще как минимум пару дней. А до тех пор мое утреннее настроение зашкаливает за отметку «шторм», и регулярно выливается на окружающих в виде ехидных комментариев. Так что по утрам товарищи по факультету стараются держаться от меня подальше. Разумеется, за исключением Гермионы, на которую выплескивать утреннее раздражение я просто не мог.

Не улучшало моего состояния и торжественное, ало-золотое оформление всего подряд во всех помещениях факультета (и как еще унитазы в цвета Дома раскрасить не догадались — непонятно). Не спорю: на площадях и парадах такая гамма более чем уместна. Но в помещении, где приходится постоянно жить... раздражает. Не удивительно, что Гриффиндор — самый боевой факультет... и обладатель максимального числа штрафных баллов за драки. Сейчас-то стало немного полегче: при помощи Кай как внешнего наблюдателя мне удалось «прикрутить» восприятие, снизив насыщенность, и слегка затемнив цвета красной части спектра. И теперь, вместо торжествующего Пламени Анора я вижу уютный и успокаивающий Огонь Удуна.

Однако, я разворчался... А между тем, есть способ превратить настроение в хорошее. Достаточно быстро привести себя в порядок, спуститься из спальни, все еще сотрясаемой храпом и... Точно: возле камина уже устроилась Гермиона, с очередной книгой. Способности девочки уже успели проявиться в полной мере, обеспечив ей (как и прошлой реальности) репутацию зубрилки и заучки. Однако не многие осознавали (скажу с гордостью: только те, кому подсказал я, то есть Драко и Дафна), что возможности Гермионы по поиску и пониманию информации могли существенно облегчить жизнь тем, кто мог этими возможностями полноценно воспользоваться. В частности, гораздо проще было разобраться практически в любом сложном и непонятном вопросе, прочитав эссе на эту тему от Гермионы, чем перерывая горы учебников. К тому же, у меня создавалось стойкое ощущение, что составители последних учебников, которые Министерство «рекомендовало к применению в учебном процессе» уже не знали, что бы такое изменить в методике преподавания, чтобы оправдать потраченные гранты. Так что разобраться в их умствованиях — было не легким трудом. Мы с радостью пользовались предоставляющимися возможностями, естественно, стараясь отплатить за это, помогая девочке в тех областях, где книжные знания оказывались бесполезными, либо недостаточными. К примеру, я частенько прихватывал руку Гермионы «на внешний контроль», помогая ей правильно совершить и запомнить сложный жест, плюс, как уже упоминалось, — помогал снять боль и расслабить сведенные судорогой после тяжелых занятий мышцы. Драко подсказывал в тех случаях, когда нас могло подвести недостаточное знание этикета, обычаев и традиций (конечно, если бы все они были описаны в книгах — Гермиона и тут быстро стала бы лучшим экспертом, но чего нет, того — нет). Помощь же Видящей была поистине всеобъемлюща. К примеру, только Дафна могла, пройдя вдоль огромного стеллажа с книгами «по теме» ткнуть пальцем в те три, или четыре тома, которые и обеспечивали Гермиону всей необходимой информацией. Такой подход изрядно экономил всем нам время и силы. Так что наша команда ухитрялась спокойно подготовить четыре домашних задания за время, намного меньшее, чем у остальных уходило на одно.

Тепло улыбаясь девочке, я устроился в соседнем кресле и обратил внимание на книгу, которую она читала. Несколько удивившись, я прочитал на черной коже тяжелого переплета название: «Темные Лорды и их преступления».

— Гермиона, это тебе действительно интересно?

— Да.

— Но...

— Я никак не могу понять, что толкает этих людей на такое... Подлость, предательства, убийства, пытки... Зачем все это?

— Три причины.

— Какие?

— Страх, жажда власти, и стремление нести добро.

— Добро? — Меня даже встряхивает от бури эмоций, обрушивающихся на девочку.

— А ты думаешь, инквизиторы, отправляющие на костер всех попавшихся ведьм — желали им зла?

— Но...

— Они всячески стремились очистить их души от греха (в основном — взывая к покаянию при помощи пыток), и лишь от тех, кто оказывался закоренелым грешником, и не желал покаяться даже при столь активной помощи — отказывались, передавая их в руки светской власти.

— ... — На несколько секунд повисло молчание. Кажется, такая трактовка действий Следственного комитета при Его Святейшестве, Гермионе в голову не приходила.

— Или возьмем Гелларта Гриндевальда. Вот уж кто всячески хотел только добра.

— Но...

— Он пытался построить идеальный мир. Между прочим, вместе с Альбусом Дамблдором. Но, жить в идеальном мире могут только идеальные люди. А что делать с остальными? Вот и образуются такие символы Добра и Всеобщего блага, как Нурменгард.