Школьный демон. Курс третий - [44]

Дебаты длились почти час, и их достаточно закономерным финалом явилось вынесение вопроса на голосование. Сам Верховный чародей Визенгамота проголосовал «против» испытания на Хранителе. За ним последовала возмущенная Августа Лонгботтом. Министр и его розовая помощница — воздержались. Но, как с нарастающим возмущением наблюдал Дамблдор, и совершенно равнодушно — Гарри, остальные волшебники Визенгамота один за другим отдавали свои голоса «за» проверку. Вот, наконец, поднялся последний, двадцать шестой, заседатель. Он виновато, и даже с некоторым страхом взглянул на Великого Белого… и проголосовал «За».

— Решение принято, — объявил Дамблдор, виновато посмотрев на нас. — Гарри, тебе придется обратиться к Хранителю Справедливости.

Глаза смутно знакомого невзрачного человека, сидящего в кресле советника рода Трэверс, полыхнули торжеством.

Глава 28 Сила и честь рода. Часть четвертая

Я вышел на то самое возвышение, с которого в свое время объявляла о своей виновности Джинни, и обвел взглядом почтеннейшее собрание. Мастер Дароу, столь мастерски обыгравший Дамблдора, наслаждался собственным хитроумием. Примерно половина собравшихся магов, проголосовавшая вопреки «настоятельной рекомендации» Великого Белого, мелко тряслась от ужаса, а проголосовавший последним, и уже не способный укрыться за отговоркой «я надеялся, что „против“ проголосует кто-нибудь другой» — находился на грани обморока. Люциус Малфой сидел, гордо выпрямившись в кресле. Прочитать по его лицу хоть какие-нибудь эмоции было невозможно. А то, что просачивалось через его щиты — говорило скорее об охватившем мага-политика любопытстве.

— Гарри, ты должен… — начал инициатор процесса, Джастин Трэверс, но был перебит мной.

— Гарольд Джемс Поттер, с Вашего позволения.

— Твоя принадлежность к роду — не доказана, — гордо возгласил брат осужденного Пожирателя.

— Когда она будет доказана — Вы получите картель. Думаю, что регент моего рода не откажет мне в такой мелочи, — я надавил взглядом. Запугивание этой марионетки не имело особенного практического смысла… но было непередаваемо приятно.

— «Если» она будет доказана, молодой человек. «Если», — Джастин попытался покровительственно улыбнуться, но дрожащий уголок губ выдавал его с головой.

— Надейтесь, — кивком разрешил я ему. Надежда — это лживый дар коварного бога… но прибегать к нему не запрещено никому из смертных… кроме тех, кто встал под сень Гниющего сада.

Пока мы таким образом перебранивались, темно-багровая масса Хранителя Справедливости поднялась над полом. Я положил на него руку и заявил:

— Я имею право представлять перед Визенгамотом Древнейший и Благороднейший род.

Камень на весь зал полыхнул алым, подтверждая мои слова. Ведь какой именно род я представляю — названо не было. А для пришедших с Вильгельмом младших сыновей, не имевших в этой стране ничего своего, которые собственно и заклинали Камень — слова «по праву победы и завоевания» значили гораздо больше, чем «по праву наследования». Так что Хранитель Справедливости увидел перед собой главу рода Слизерин, и просто не мог не подтвердить моего права представлять его на данном собрании.

— Но род Поттер не является «древнейшим и благороднейшим»… — пролепетал Джастин, почти упав в кресло.

— Вы желаете оспорить вердикт Хранителя Справедливости? — спросил я его. — Вперед.

Честно говоря, шанс у Джастина был. Выйди он со своим заявлением на сцену — Хранитель подтвердил бы и его слова, свидетельствуя о том, что каждый из нас по-своему прав. Такое создателями Камня и Кодекса признавалось возможным, и в таком случае противоречие предлагалось разрешить «по воле Силы и Магии»… Вот только для того, кто попытался бы солгать, даже неумышленно, положив руку на Хранителя Справедливости последствия бывали… Нда. Бывали. И рабский ошейник отнюдь не был пределом. Так что внезапно усомнившийся в своей позиции Джастин выйти не решился. Я порадовался этому факту. Ведь моей целью на этом заседании было отнюдь не «угробить назойливую марионетку». А потому я продолжил:

— А вот Вы, мистер Джастин, представлять кого бы то ни было перед Визенгамотом — права не имеете, так как являетесь Предателем Крови, — и камень, к ужасу многих и многих в этом зале — снова полыхнул алым, подтверждая мои слова. — Глава рода Трэверс не может управлять имуществом рода должным образом, — нанес я следующий удар, — а его ближайший родственник, занимавшийся этим до сих пор — должен быть отстранен от этого вследствие доказанного клятвопреступления. А потому над имуществом рода должна быть учреждена опека, — очередная алая вспышка окатила замерший в ужасе зал. Уж собравшиеся здесь — хорошо понимали, какую свинью я только что им подложил. И только Альбус Дамблдор и Августа Лонгботтом сдержанно улыбались. Впрочем, подозреваю, что эта одинаковая реакция была вызвана разными причинами. Малфой же переводил взгляд с меня на камень с какой-то хищной надеждой. — В качестве опекуна я предлагаю Министерство магии.

Это было уже за пределами возможностей Хранителя Справедливости, а потому он никак не отреагировал на мои слова. Я некоторое время постоял, ожидая вопросов или дополнений, но не дождался. Так что я поклонился почтеннейшему собранию, и покинул зал.