Школьная королева - [32]

Генриетта была решительна, смела и страшно честолюбива, а еще: нехороший характер; никаких нравственных принципов. Время от времени она привлекала к себе «мелюзгу» (как она называла сестер Купп, Мэри Дов и некоторых других девочек) своей щедростью: угощала их, дружила с ними, помогала им выходить из затруднительных обстоятельств и была с ними, насколько могла, ласкова и весела.

Месяц тому назад Мэри Дов испытала большую тревогу. Она потеряла соверен. Узнав об этом, Генриетта подарила ей два. Этим она рассчитывала привязать к себе Мэри Дов и сделать ее своей верной союзницей.

Глава XIV Затруднение

Мэри Купп, сильно дрожа, отыскала Мэри Дов – та сидела на качелях, медленно раскачиваясь: щеки ее горели, а глаза были красны, как будто только после плача. Увидев Мэри Купп, она легко соскочила с качелей и пошла по направлению к дому.

– Мэри! Остановись, я хочу поговорить с тобой, – сказала Мэри Купп.

– А я не хочу говорить ни с тобой, ни с кем другим, – ответила Мэри Дов.

Сердце Мэри Купп забилось сильнее. Страх, внезапно охвативший ее в саду, стал еще больше.

– Я не желаю сама говорить с тобой, – уточнила она, подумав, что надо держаться спокойно. – Должна только сообщить, что Генриетта желает видеть тебя.

– Генриетта? Зачем?

– Она не сказала этого мне. Ты пойдешь к ней?

– Не хочу, – неуверенно ответила Мэри Дов.

– На твоем месте я пошла бы, – сказала Мэри Купп.

– Это почему?

– Потому что… – подняв глаза и устремив пристальный взгляд на тезку, начала Мэри Купп, – нам, младшим, лучше быть в хороших отношениях с Генриеттой, чем в дурных.

– О, я это отлично понимаю, – кивнула Мэри Дов. – Ты, очевидно, так и поступаешь, Мэри Купп. Но я не имею к ней никакого отношения. Я хочу подчеркнуть, что меня-то она не напугает.

– Напугает тебя? Как она может напугать?

– Не знаю. Во всяком случае, это ей не удастся.

– Тогда лучше повидайся с ней, – посоветовала Мэри Купп и засмеялась, но смех ее не был веселым.

Мэри Дов повернулась и пошла из сада. Отойдя немного, она обернулась. Мэри Купп следила за ней.

– Где она, ты сказала?! – крикнула Мэри Дов.

– Где-то в глубине сада. Сегодня слишком жарко для того, чтобы быть на лужайке.

– Да, знаю.

Мэри Дов пошла дальше.

Генриетта расположилась в «кресле», устроенном ею из прошлогодних сухих листьев, сена, принесенного младшими девочками, подушек и мягкой красивой шали своей матери. Со значительным видом сидела она на этом подобии трона, глубоко задумавшись над тем, что ожидало их всех. Ей надо было держаться особняком и сохранить свое влияние на младших.

– Подойди, Мэри. Ты заставила себя ждать, – произнесла она, когда показалась Мэри Дов.

– Я не знаю, зачем понадобилась тебе.

– Узнаешь через несколько минут. Можешь присесть на конец шали, если хочешь.

– Благодарю.

– Какой у тебя расстроенный вид, Мэри. Должно быть, ты сидела на солнце.

– Да, но сегодня мне жарко не от солнца.

– От чего же?

– У меня неспокойно на сердце. Я устала и чувствую себя несчастной, – ответила Мэри Дов.

Генриетта внезапно положила свою сильную руку на плечо девочки.

– Мэри Дов!

– Что, Генриетта?

– Я не желаю слышать этой сентиментальной чепухи.

– Я говорю вовсе не чепуху, Генни.

– Ты очень сентиментальна. Одна из девочек в школе сделала дурной поступок, и ее необходимо наказать. Тебя это тревожит. Те, кто делает дурное, должны быть наказаны.

– Будь это кто-нибудь другой, а не Китти, – возразила Мэри.

– Именно то, что ты печалишься о такой девочке, как Китти, и сердит меня, – объяснила Генриетта. – Могу я спросить, что такого в этой Китти, что все вы теряете из-за нее голову?

Мэри молчала.

– Говори, Мэри. Терпеть не могу надутых людей.

– Я не надутая, а говорю, когда хочу.

– Ну так и молчи, моя милая. Я позвала тебя для приятного разговора. Думала, что ты в плохом настроении; ты так впечатлительна, и я надеялась успокоить тебя. Но ты, по-видимому, не желаешь никаких советов. Тогда я ничего не могу сделать для тебя, но хочу только сказать: если поступят по очень суровым правилам, изложенным в рукописной книге, – а я уверена, что будет так, – наступит время, когда тебе, Мэри Дов, придется стать на ту или другую сторону.

– На какую сторону? О чем ты?

– Это очень просто. Ты должна быть или за Китти О’Донован, или против нее. Ты никогда не думала о церемонии развенчания?

– Этого никогда не будет, – отмахнулась Мэри.

– Все зависит от решения учениц школы. Будут собирать голоса, и судьба Китти О’Донован определится большинством голосов.

Мэри улыбнулась.

– В таком случае, Китти, наверное, не будет развенчана.

– Ты думаешь так, но я не согласна с тобой. Надеюсь, что девочки в Мертон-Геблсе не лишены любви к правде, сознания своего долга, страха перед ложью, чтобы оставлять на целый год во главе школы эту девочку. Если бы это случилось, то я, по крайней мере, сочла бы своим долгом написать своим родным, чтобы они взяли меня из школы. Конечно, нам нужно доказать виновность Китти О’Донован, но, в сущности, это ясно. Если после того, как вина Китти будет доказана, девочки все же решат оставить ее во главе школы, иначе сказать, если они решат против своей совести, что она невиновна, я покину школу. А за мной многие сделают то же. Школа миссис Шервуд погибнет.