Школьная королева - [10]
– Есть отчего быть взволнованной. Слушай самое интересное. Весь вчерашний день я не могла спокойно смотреть на королеву мая, которая прямо вся светилась от счастья. В то время как по отношению к тебе, дорогая Генни, была совершена чудовищная несправедливость. Потому что ты более всех других достойна этого титула. Я так переживала из-за тебя, Генни! Так переживала, что не могла спокойно спать. Я встала и, стараясь не разбудить сестер, вышла из комнаты.
– Ночью?! – уточнила Генриетта, заинтересовавшись рассказом.
– Было раннее утро. Я решила сойти вниз, в классную комнату, чтобы взять какую-нибудь книжку. В доме еще никто не вставал… так, по крайней мере, думала я. Но когда я тихо приоткрыла дверь… кого я увидела сидящей за столом?
– Кого же? – в нетерпении спросила Генриетта.
– Китти О’Донован, вот кого, – торжествующе ответила Мэри.
Было видно, что Генриетту ответ удивил. И она, конечно, ждала продолжения рассказа. Мэри в душе была довольна и поспешила закрепить успех.
– Сердце у меня почти остановилось. Я прокралась тихонько к ширме, стоящей недалеко от двери, – к той, которая скрывает кувшин с водой и тазик для мытья рук. Я встала там неподвижно, боясь задеть кувшин. Мне было видно, что Китти очень быстро писала. Наконец она встала и вышла из комнаты. Думаю, она пошла за маркой. Я не могла удержаться, прошла на цыпочках по комнате и увидела на ее столе запечатанное письмо с адресом: «Мистеру Джеку О’Доновану, имение “Пик”, Киллерней, графство Керри».
– О! – произнесла Генриетта.
– Да, вот что я увидела, – торжествующе продолжила Мэри. – Едва я успела вернуться за ширму, пришла Китти. Конечно, она ходила за маркой. Выйдя в прихожую, она бросила письмо в почтовый ящик.
– И что было потом?
– Потом она побежала наверх, к себе в комнату.
– Не понимаю, Мэри, какое же большое преступление совершила эта грешная Китти? – не скрывая раздражения, спросила Генриетта. – Нарушила наши правила, встав раньше других и написав письмо отцу?
– А вот и нет! – почти с радостью возразила Мэри. – В том-то и дело, что мистер Джек О’Донован – это не отец Китти, а ее кузен, живущий в имении «Пик» у своего дядюшки. Ты понимаешь, Генни, что это значит? Она написала своему двоюродному брату, хотя миссис Шервуд строго запретила нам писать кому-либо, кроме родителей.
– Да, это уже серьезно, – кивнула Генриетта. – А откуда тебе известно об этом брате?
– Китти сама о нем рассказывала девочкам. Она говорила, что очень любит своего дорогого Джека. Но миссис Шервуд не позволила ей писать Джеку, а только посылать ему поклоны через отца. Ну а теперь что же? Она так осмелела после того, как стала королевой, что написала ему письмо. И оно уже на пути к мистеру Джеку О’Доновану, потому что письма из почтового ящика вынимают в семь часов утра. Что ты на это скажешь, Генриетта? Какова наша королева мая?!
– Все это удивительно! И вот что я тебе скажу, Мэри. Ты должна пойти к миссис Шервуд и рассказать ей всю правду.
– Считаешь, что нужно уже сейчас рассказать?
– Да. Нехорошо скрывать это от нее. Может быть, Китти сумеет объяснить свой поступок. А может быть, и нет.
– Довольно неприятно. Не могла бы ты сделать это, Генриетта?
– Я? Считаю, что моя роль окончена после того, как я дала тебе двенадцать фунтов. А ты должна сделать это непременно. Я вовсе не намерена спасать мисс Китти О’Донован. Разве ты не слышала, что говорила ей миссис Шервуд вчера вечером? Разве не ей она подарила чудесный медальон? Ты, Мэри, действительно рассказала мне нечто нужное. Отправь деньги родителям и потом расскажи все подробно миссис Шервуд. Надеюсь, ты обо всем мне доложишь вечером.
Глава IV
«Я не люблю Мэри Купп»
Мэри торопливо написала матери несколько строк:
«Милая мама, я одолжила денег у одной из моих школьных подруг, поэтому не просила у миссис Шервуд. Эта девочка очень добра и богата, а я могу вернуть ей долг дня через два. Пожалуйста, сообщите мне как можно скорее, как чувствует себя Поль. Некогда писать больше. Ваша любящая дочь Мэри Купп.
P. S. Я не говорила Матильде и Джен о Поле, но скажу, если вы желаете».
Окончив письмо, которое она писала за своим столом в классной комнате, Мэри задумалась, как ей побыстрее отправить письмо. И в эту минуту вошла мисс Хонебен, в хорошенькой шляпке. На руке у нее висела корзинка.
– Мэри, дитя мое, – сказала она, – отчего ты не с другими? Через полчаса начнутся занятия.
– Мисс Хонебен, – сказала Мэри, подходя к учительнице и сжимая обе ее руки. – У меня большое горе. Мой брат очень болен. Я отсылаю матери важное письмо. Не идете ли вы в селение?
– Да, моя милая. Я иду туда.
– Тогда я прошу вас отправить родителям письмо и деньги на лечение брата. Деньги… мои собственные. И мне бы не хотелось, чтобы об этом кто-либо знал.
– Да, дитя мое. Ты бледна и как будто плакала.
– О, не говорите со мной об этом, иначе… я не должна поддаваться…
– Хорошо, успокойся. А я сделаю все, как ты просишь. В конверт положены деньги?
– Да, а вот еще два соверена и шесть пенсов на квитанцию и марку.
– Конечно, моя милая. Дай мне деньги. А теперь иди и постарайся развлечься. Не надо терять надежды. Твой брат, по всей вероятности, скоро поправится.
