Спать мне не хотелось, в крови бурлил адреналин в предчувствии великих дел, поэтому я опять занялся дальнейшим обдумыванием плана побега. И только сейчас вспомнил такой важной детали, как метка раба. В общем, как отличить раба от свободного человека. Даже, если здесь все мужчины рабы, то все равно надо знать, кто и кому принадлежит, ведь раб может украсть что-то, а претензия, наверняка, выставляется хозяину или в данном случае хозяйке. Или сбежит, то надо знать, кому возвращать. Начал вспоминать, что одинаковое у всех рабов, и кроме как полоски кожи на шее, ничего не надумал. Я бы и раньше обратил на это внимание, но у некоторых парней на него было прицеплено что-то вроде кулона, вот я подумал, что это такая мода. Еще могла быть некая невидимая магическая метка, но мне кажется, что это вряд ли, ведь видеть ее могу только маги. Хотя на особо дорогих рабов наверняка стоит такое клеймо. Интересно, почему у меня ничего нет? Неужели от того, что я прикидываюсь дурачком, и никто не ждет от меня никаких неожиданностей? Получается, что я выбрал правильную тактику. Завтра надо будет умудриться осмотреть кузницу.
Но моим желаниям не суждено было сбыться — моя хозяйка решила с утра занять меня делом — принеси-подай. Я так понял, ей доставляло истинное удовольствие приказывать и наблюдать, как рабы выполняют ее приказания. Два дня я был у нее на побегушках, но изредка мне удавалось ее приземлять, поскольку на более сложный приказ, чем принеси, я недоуменно пялился на нее. Почти всегда это заканчивалось тем, что она выходила из себя и даже рукоприкладствовала, но, как обычно, быстро остывала. А вот в конце третьего она приказала мне раздеться.
— Хорош, — высказала она свое мнение, обходя меня, — и здесь то, что надо, — она опустила взгляд, тем самым показывая это самое «здесь».
Потом сама разделась, легла на кровать, раздвинув ноги, и выдала то, что немногим ранее ее мать:
— Удовлетворяй меня!
«Блин, еще одна», — с ненавистью и злостью подумал я, продолжая тупым взглядом пялится на нее, точнее на ее лицо. И совсем не удивился, что и она, схватив меня за волосы, направила мою голову вниз. Правда, надо сказать, что сделала это плавно и я боли не почувствовал, но желание их обрезать на хрен выросло до небывалых высот. Но, как и в предыдущий раз, я никак не прореагировал на это.
— Надо же, — негромко сказала она, — действительно в этом плане от него нет никакого толку, хотя сам вон какой красавец. Мама полностью права.
И отправила меня спать. По дороге мне навстречу попался один раб, от одного вида которого меня воротило, и понял, куда и для каких дел он идет. Мысленно сплюнув ему вслед, я проследовал дальше. Лег и уже почти уснул, как сообразил, что чувство то, что удирать надо как можно быстрее довольно сильно возросло. Самое плохое, что я совсем не мог понять причину этого, ведь полагал, что три-четыре дня ничего не решат. Правда одна причина все же была — я был без рабского ошейника и частенько ловил на себе взгляд ведьмы. Может быть, она думает нацепить его мне?
Сегодня у меня праздник. Когда я в очередной раз «выгуливал» наследницу на коне, пришедшие к конюшне хозяйка поместья и ведьма приказали седлать им лошадей, так как едут в какой-то город Дреннон. Еде сумел скрыть вздох облегчения, и то только из-за того, что ведьма за мной наблюдала. Вместе с ними уехало еще двадцать валькирий. Но на этом радость для меня не закончилась — мы направились в кузницу.
Местным кузнецом тоже была женщины, если эту груду мышц можно ею назвать. Но первые ее слова заставили меня содрогнуться от ужаса.
— Какой красавчик той новый раб, — они оценивающе осмотрела меня, — дашь попользоваться?
Я сразу сообразил, что значит попользоваться в ее понимании, от этого и пришел в ужас. Но молодая госпожа впервые сделал доброе дело для меня, сказав, что от меня в этом деле нет никакого толку. «Блин, да они все помешаны на сексе», — немного возмущенно подумал я, — «нет, чтобы сделать нормальные законы и настоящие мужики сами к вам придут. Они будут на стенку лезть, но в своем не отступят». После этих мыслей я начал незаметно осматривать помещение кузницы. Что можно сказать, мечей здесь нет и в помине, в основном хлам, хлам, лом.
— Сделала? — между тем спросила Линда.
— Ага, вот смотри.
И она протянула ей кинжал сантиметров сорока в длину, из которых все тридцать занимало лезвие. Девушка с горящими глазами схватила его и совершила несколько движений, а я понял, что учили ее на славу. Но я не стал досматривать, что она еще там хотела показать, а вернулся к осмотру. И буквально сразу чуть не вскрикнул от радости — на полке я заметил выступающий край лука. То, что это он, я не сомневался, главное, чтобы он был цел, хотя с другой стороны, ломаный бы точно не стали туда класть. Правда я не совсем понимал что он вообще тут делает.
— Помоги Ираме перенести это железо, — услышал я приказ.
Я посмотрел, куда она показывает. Ага, именно этот хлам и надо куда-то перенести. Делать нечего и я приступил к работе. Кузнец в это время подошла к полке, сняла что-то прямоугольное, подошла к печи и стала ее разжигать, а я внимательно смотрел за ее действиями. Покрутила колесико, получилась искра, которая зажгла фитиль, и уже с помощью полученного огня она растопила свою печь. Обыкновенная зажигалка, но такая необходимая для меня вещь, ведь я голову сломал, не зная как добывать огонь.
