Школа трупов - [27]
Буржуев ? но буржуй такой же щенок ! Тот ещё щенок ! "Посрал... и снова голоден !" Чем не брат народу, буржуй этот ! Одной с ним крови, проклятый ! Одного берут завидки, что другой преуспел ! Такие вот дела ! Что может быть лучше, чем буржуазия ! Ваш народный идол ! Буржуа создал ваш бог !
Вы мечтаете быть им, на его месте, никем другим, только им, буржуа ! ещё большим, чем он сам ! буржуазнее самого буржуа ! Вот и всё ! Идеал рабочего - это в два раза больше буржуазных удовольствий для себя любимого. В два раза больше кишок, в два раза более толстых, в два раза более длинных (22 метра вместо 11). Две, три машины вместо одной, плотный обед четыре раза в день, восемь аперитивов, и никаких детей, следовательно, тройная экономия. Супербуржуа, ещё более требухастый, ещё более механизированный, ещё более заносчивый, ещё более высокомерный, ещё более консервативный, ещё более тупой, ещё более лицемерный, ещё более никчёмный, чем настоящий, не думающий, не мечтающий ни о чём, кроме следующего блюда, кроме того, сколько можно опустошить бутылок с тремя или четырьмя глотками, с увеличенным брюхом. И конечно "да здравствуют жандармы !" Ещё раз ! да здравствуют все жандармы ! вся национальная гвардия ! вся земельная собственность !
Пустая пролетарская кишка против забитой кишки буржуа. Вот в чём тайна демократии. Основа солидная, но подлая и грубая, она утомляет, она смердит.
А теперь представьте, что весь этот фарс, вся эта высосанная из пальца гангрена продлится очень долго !
И - привет !
Нетушки, сэры мои дорогие ! А вот и мы !
Свеча погасла !
У меня больше нет огня !
Открывайте дверь, красные недоноски !
Милости просим !
Булавочноголовые, коммунизм для вас - это дивный способ утолить свою жажду немедленно, свирепо, во имя новой правоты, несуществующей пролетарской добродетели, ваша озлобленность - это озлобленность неудавшихся рентье и разочарованных шакалов. Все ваши самые сокровенное думы останавливаются на этом. Я знаю вас как облупленных.
Само собой, I’Humanite говорит совсем иначе. Он льстит напропалую... в страхе перед массами.
93-ий ! 71-ый ! 36-ой ! огромные демократические массы! слава Народу- Богу ! Народу-Скоту ! Народу-Богу на словах и Народу-Скоту на деле. Народу, обречённому на забой.
А где же ваше притворство ? ваш грязный и скользкий эгоизм ? ваше духовное прозябание ? ваша суетливая мелочность ? ваш бесконечно холуйский фанатизм ? ваши алкоголизм и наплевательство ? Куда вы спрятали все эти пролетарские сокровища ? Все эти залежи ? в момент великого подъёма ? великой и чудесной службы народу ? облагораживания народа ? Народа-Короля ? Народа-Бога ? Народа- Тартюфа ?
Любая, какая бы то ни было социальная система зиждется на замечательных народных инстинктах (так говорит Humanite), никакая система, никакая доктрина, ни самая искусная, ни самая продуманная, ни самая хитрая и наиболее сбалансированная, не протянет и восьми, и пятнадцати дней без садистских плясок, без цирка обезглавленных, без инфернального фарса как в России, как у Бела Куна, как в Барселоне. Ничего тут не попишешь. Это решённый вопрос.
Давайте начистоту ! народ ! всё это курам на смех ! Лживые мученики ! Проклятые мерзавцы ! Вы отчаянно боретесь за судьбу вашего класса ! Как же ! это последняя из ваших пролетарских забот ! судьба вашего класса ! Да пускай они все в дерьме захлебнутся ! ваши классовые братья ! только бы ваша собственная шкура при этом не пострадала ! Ваш коммунизм - одни гримасы. Ваши убеждения ограничиваются кривляньем рож и мычанием. Ваш голос не стоит ничего. Как и бюллетени.
Классовое сознание - вздор и демагогия. Каждый рабочий желает только одного - перестать быть рабочим и стать буржуем, предельным единоличником, буржуем со всеми привилегиями, самыми омерзительными, закоснеть в его эгоизме, его предрассудках, его обезьянничанье, его пороках, его скупости и, наконец, в его ненависти к рабочему классу. Пролетарий, самый воинствующий и истый, охотно поделится со своим отверженным классовым братом своим дерьмом, поделится им с таким видом, будто это лотерейный выигрыш, а не дерьмо. Он поделится им, чтобы не делиться пирогом. Он отдаст своим классовым братьям всё своё дерьмо, но пирог он оставит себе.
Его величество толстопузый жид Жуо, прежде чем стать главной шишкой в C.G.T. (Генеральной компании трансатлантического пароходства), дал смелую клятву никогда не иметь этого классового сознания.
Откуда вообще взялось это классовое сознания ? Я его ни разу не видел. Настоящего коммунизма среди пролетариата как маргариток в Сахаре.
Мы столь же далеки от верных последователей и вдохновенных основ настоящего коммунизма, как торгующая стульями ханжа от Терезы Авильской.
Коммунизм, прежде всего, призвание. Без поэзии, без сжигающего, очищающего альтруистического рвения коммунизм не что иное, как фарс, отстойник плебейских обид и злопамятства, балаган всякой мрази, сутенёров трагедий и всех жидов, брешущих на своём талмудском. Сколько световых лет отделяет нас от этой великой альтруистической страсти ? Единодушия ? подлинной коммунистической веры ? без недостатков, без мошенничества, без эксплуатации ? От той любви, о которой непрестанно горланят и буржуазия, и простой народ, к которой они не перестают призывать, но на деле у них выходит только жопа, два или три раза в неделю, волосатая и насквозь прогнившая от зависти. Сколько световых лет ?
Роман «Путешествие на край ночи» (1932) — одно из ключевых произведений французской литературы XX в., обладающих зарядом огромной эмоциональной силы. Это бурлескная и горькая исповедь прошедшего сквозь «всеобщее свинство» Первой мировой войны и разуверившегося в жизни интеллигента.
Скандальный и шокирующий роман Луи-Фердинанда Селини — одно из классических произведений французской литературы XX века. Написанный в 1936 году, он широко представил колоритную картину жизни и нравов парижского дна. Посвященный юности писателя, роман «Смерть в кредит» оказал огромное влияние на молодежные движения второй половины XX века.
Перед вами первое издание на русском языке романа классика французской литературы Луи-Фердинанда Селина (1894–1961) «Банда гиньолей». Это шокирующее произведение, как и большинство книг писателя, автобиографично.В центре романа — двадцатидвухлетний француз Фердинанд, успевший повоевать на фронтах Первой мировой войны, человек с исковерканными телом и душой. Волею судьбы он оказался в Лондоне среди проституток, сутенеров, лавочников. Его жизнь — это бег с препятствиями, победить которые невозможно, ибо он — одинокий бродяга, пребывающий в вечном конфликте с окружающим миром и самим собой.
Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа «Ригодон» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Большой интерес для почитателей Л.-Ф. Селина (1894–1961) – классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века – представляет первое издание на русском языке романов «Феерия для другого раза…» и «Бойня».Главные действующие лица «Феерии…», как и знаменитой трилогии «Из замка в замок», «Север», «Ригодон», – сам Селин, его жена Лили-Арлетт и кот Вебер. А еще Париж, в апреле 1944 г. подвергшийся бомбардировкам американских и английских ВВС. Обезумевшие соседи, вороватые консьержки, беженцы, одичавшие животные – огромная и скорбная процессия живых и мертвых проходит перед Селином.
Конечно, роман не совсем отвечает целям и задачам Конкурса «В каждом рисунке — солнце». Если оценивать по 5-и бальной оценке именно — соответствие романа целям конкурса — то оценка будет низкой. И всё же следует поставить Вам высшую оценку в 10 балов за Ваш сильный литературный язык. Чувствуется рука зрелого мастера.
Роман, в котором человеколюбие и дружба превращают диссидента в патриота. В патриота своей собственной, придуманной страны. Страна эта возникает в одном российском городке неожиданно для всех — и для потенциальных её граждан в том числе, — и занимает всего-навсего четыре этажа студенческого общежития. Когда друг Ислама Хасанова и его сосед по комнате в общежитии, эстонский студент по имени Яно, попадает в беду и получает психологическую травму, Ислам решает ему помочь. В социум современной России Яно больше не вписывается и ему светит одна дорога — обратно, на родину.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
«Представьте себе, что Вселенную можно разрушить всего одной пулей, если выстрелить в нужное место. «Шаманский космос» — книга маленькая, обольстительная и беспощадная, как злобный карлик в сияющем красном пальтишке. Айлетт пишет прозу, которая соответствует наркотикам класса А и безжалостно сжимает две тысячи лет дуалистического мышления во флюоресцирующий коктейль циничной авантюры. В «Шаманском космосе» все объясняется: зачем мы здесь, для чего это все, и почему нам следует это прикончить как можно скорее.
Уильям Берроуз – каким мы его еще не знали. Критические и философские эссе – и простые заметки «ни о чем». Случайные публикации в периодике – и наброски того, чему впоследствии предстояло стать блестящими произведениями, перевернувшими наши представления о постмодернистской литературе. На первый взгляд, подбор текстов в этом сборнике кажется хаотическим – но по мере чтения перед читателем предстает скрытый в хаосе железный порядок восприятия. Порядок с точки зрения на окружающий мир самого великого Берроуза…