Школа штурмующих небо - [42]

— Хорошая машина. Где же такую взял?

Я сказал, что этот самолет — дар рабочего класса. Его мне передала девушка по имени Тася на одном из заводов.

12 июля 1941 года Тасин самолет должен был выдержать первое боевое испытание, а вместе с ним — и я. С летчиками Потаповым, Клименко, Бахмутовым и Фединым мы полетели на штурмовку одного из аэродромов противника под К. Самолетов на том аэродроме не оказалось. Командир группы принял решение штурмовать танковые колонны немцев и наземные войска. Почти 10 минут мы шли над линией фронта, под ураганным огнем зенитной артиллерии.

Впервые я видел черные клубы разрывов зениток и огневые трассы от автоматов. Впереди меня были товарищи. Самолеты их уклоняло влево, вправо, вверх, вниз. Мы точно плясали в воздухе.

Я шел прямо. И мой самолет получил десятки пулевых пробоин. Снарядом зенитки повредило часть левой плоскости. Но все это не помешало мне и товарищам моим выполнять задание. Я отчетливо вижу под собой батарею. Бросаю бомбы. Боюсь — вдруг не попаду.

Взрыв… Батарея сравнялась с землей. Теперь начинаю бить из пулеметов и пушек. Нажимаю гашетку. Первая трасса ложится впереди танковой колонны. Исправляю ошибку — и снаряды ложатся точно по цели.

В тот раз мы уничтожили 20 танков, одну зенитную батарею, около 60 мотоциклистов и более 200 фрицев. Бой показал замечательную смелость, стойкость и выдержку летчиков Потапова, Клименко, Бахмутова и Федина.

…На войне бывает так: кто воюет хорошо, с тем и дружишь. Каким бы хорошим человеком ни был на земле, но если в воздухе, в бою он трус, — ты не будешь уважать его. Война научила познавать друг друга в боях, в тяжелых испытаниях. С Потаповым, Карасевым, Челноковым, Багировым, Васильевым, Цоколаевым мы стали самыми задушевными друзьями.

Помню, как-то я, Челноков и еще несколько летчиков пошли на штурмовку крупнейших немецких складов под Т. С этих складов осуществлялось боевое и продовольственное обеспечение немецких войск на большом участке фронта.

Находился я в строю последним. Смотрю, зенитные автоматы пристрелялись по хвостам самолетов Челнокова и Карелова; еще один-два выстрела, и немцы собьют друзей… Вырвавшись вперед, я дал несколько очередей по немецкой батарее. Мгновенье, и она взлетела в воздух. Челноков и Карелов спасены. Но мой самолет получил два прямых попадания — одно в фюзеляж, другое в центроплан. Выпала одна нога шасси, — тросы перебиты. Рули глубины выведены из строя. Самолет почти не управляем. Теряя высоту, я все же тяну к своему аэродрому. Челноков, сбросив бомбы и отстрелявшись, стал кружить надо мной. Перед самым аэродромом мотор заглох. Высмотрев подходящую площадку, я благополучно посадил машину. Цоколаев, Багиров и Васильев не были штурмовиками. Но они тоже беспрерывно кружились надо мной, охраняя от нападения немецких самолетов.

Как помогали нам, штурмовикам, истребители? Приведу один пример.

Это было в те дни, когда под Ленинградом готовились операции, впоследствии обеспечившие прорыв блокады города. Наши наземные войска получили задачу форсировать Неву, а мы — прикрывать войска с воздуха. Для этого «ИЛовцам» следовало 25 минут находиться над линией фронта, ведя беспрерывный обстрел немецких войск. Каждому планировалось 4 захода по цели. «ИЛов» прикрывали 12 истребителей. «Мессершмиттов» же пришло 18. Однако 12 не дали 18 «Мессерам» помешать работе «ИЛов», «ИЛы» сделали больше чем по четыре захода, продержавшись в воздухе 35 минут, отлично выполнили боевую задачу.

…Штурмуя немецкий аэродром в К., мы уничтожили и подожгли 28 немецких самолетов. Аэродром пылал в огне. Товарищи уже повернули домой. Делая третий заход, я вдруг увидел у самой опушки леса еще три немецких самолета.

«Что делать?..» Товарищи мои уже ушли. Но надо мною кружатся два «Ястребка». Знаю, что один из них — Багиров, а это значит, что я могу действовать смело. Багиров сумеет меня защитить. Уцелевшие немецкие зенитки ожесточенно бьют по мне. Маневрируя в огне, разворачиваюсь так, что оставшиеся немецкие самолеты приходятся как раз по линии прицельного огня моих пулеметов и пушек, а сам снижаюсь в направлении посадочных знаков… Немцы, решив, что я хочу сесть на их аэродром, перестали стрелять. Они даже ждут меня. А я, пронесшись над посадочной, всадил заряд пулеметов в один из самолетов, стоявших у опушки леса, и под прикрытием Багирова вернулся на свой аэродром…»

Красивым человеком был Нельсон Григорьевич Степанян. Чертовски красивый и в жизни, и в бою. За три года Великой Отечественной войны он совершил свыше 250 боевых вылетов, лично потопил 13 кораблей и транспортов противника, уничтожил много гитлеровских солдат и офицеров, самолетов, танков, артиллерийских орудий, автомашин. За три года войны он вырос от младшего лейтенанта до подполковника.

В октябре сорок второго Н. Г. Степаняну присвоили звание Героя Советского Союза. В 1944 году Степанян командовал штурмовым авиационным полком, участвовал в разгроме оккупантов в Крыму и на Ленинградском фронте. За отличное выполнение боевых заданий полк получил наименование «Феодосийский» и был награжден орденом Красного Знамени. В боях с врагом Степанян проявил исключительную стойкость и отвагу… Во время атаки вражеского транспорта самолет Степапяна был сильно поврежден: зенитным снарядом оторвало элерон и часть стабилизатора. Но Степанян не вышел из боя, пока не потопил транспорт. В марте 1945 года он был награжден второй Золотой Звездой — посмертно…