Школа Северного пути - [10]

— Вот еще! Я так похож на идиота? — фыркнул Лю Хань и добавил громко: — Глядите, твари, у меня для вас подарочек припасен!

Он выдвинул лезвие из ножен всего на два пальца, но этого хватило, чтобы на каждом из вязов, окружающих Школу, вспыхнуло по десятку пар желтых и оранжевых глаз. Словно ледяной блеск клинка отразился в них одновременно, заставив выдать себя. Ветки заскрипели, закачались, а тьма начала растекаться в разные стороны, отращивая исполинские то ли крылья, то ли лапы. Словно замахиваясь на обитателей поместья незримыми когтями.

— Пшли вон! — гаркнул Хань и сдернул ножны, почти до половины обнажив лезвие.

Черная тень испуганно брызнула отдельными сгустками, словно облитая кипятком. Некоторые улетели, некоторые ускакали, точно белки, очень-очень большие белки.

— Это же призрачные бестии? — спросила Имэй. — Откуда их столько?

— Хрен его знает. Может быть, в тонких сферах случилась подвижка слоев, или какая-то нетерпеливая сволочь сотворила себе слуг.

— Ты зачаровал свой меч от бестий?

— Не я, а братец Гао Вэнь, и не только от них. Отличная работа, скажи? — самодовольно похвастался воин.

Имэй лишь завистливо вздохнула, глядя на причудливое сплетение истинной сущности металла и магии духа. Безупречно, ни единого изъяна! Брат Вэнь, говоря откровенно, цены себе не знал.

Спускались на землю они уже самым обычным способом, как все нормальные люди. Если кому-то кажется, что маги летают, как птицы, без всяких для этого усилий, значит, он наслушался баек. Бродячим сказителям тоже надо пить-есть.

— Хватайся за меня руками и ногами, — предупредил Лю Хань. — И старайся не дергаться. Упадем вниз… уф! Ты ж костей своих цыплячьих не соберешь, мелкая… А меня потом Бродяга… вывернет наизнанку.

— Чего-чего?

— Ничего! Держись крепче, дурочка.

— Да ты же здоровый такой! Как буйвол!

Под одеждой у Лю Ханя бугрились каменные на ощупь мышцы. Попробуй тут удержись!

— Это не я буйвол, а ты — воробей! — возмутился он, стряхивая с себя девушку. — Короче, малявка, я буду спать у тебя.

Не то, чтобы это было неуместно, или Имэй стеснялась собрата. Еще чего не хватало!

— Ты храпишь. Я лучше пойду к мальчишкам. Им теплее и мне спокойнее.

Хань не стал возражать, но потом, сквозь сон, она слышала, как он пробрался в спальню и устроился где-то в ногах.

«Вот ведь, зараза. Опять стянет все одеяло на себя», — вяло возмутилась девушка, но затем её холодные пятки оказались в горячих ладонях у братца Лю, словно в теплых сапожках, и Ли Имэй тут же отправилась снежными дорогами глубокого сна без кошмаров и видений.

Ночное происшествие отразилось, в основном, на курах. Точнее, на их желании нести яйца. Ни одного, даже самого маленького, не нашла Имэй в гнездах, как ни искала. А когда рыжая курица со злющими оранжевыми глазами клюнула девушку в руку, та пришла в тихое бешенство. Эти безмозглые твари оставили Малька без утреннего лакомства! И рыжая паршивка распрощалась с жизнь, отправившись прямиком в суп в уплату коллективного долга всего курятника перед самым младшим учеником Школы.

Мастер, успевший с раннего утра отыграться на Лю Хане, только попенял за расточительность, но вид счастливого малыша, вгрызающегося в куриную ножку, его умиротворил.

— А где братец Лю? — спросила Имэй.

— Чинит стенку в стойле, которую ночью проломила его бешеная скотина, — ответствовал Мастер сварливо. — А потом будет заниматься с ребятами.

По всему выходило, что жирненькая курочка пролетела мимо прожорливого брата, словно была при жизни шустрой ласточкой. Конечно, Ханю и курица, и ласточка — на один укус, но обидно же. А когда ты взрослый сильный мужчина, маг и уважаемый цзюнь-ши, то лишение завтрака обидно вдвойне.

— Я буду в молельне, — предупредил Мастер Дон, прежде чем уйти.

И сделал вид, будто не заметил вторую куриную ногу, аккуратно прикрытую капустным листом.

Имэй и сама не смогла бы объяснить, почему решила утешить Ханя. Наказание виделось ей несправедливостью и проявлением предвзятого отношения со стороны Мастера. А несправедливость следует искоренять при любой возможности. Бурый Тигр, конечно, не подарок, но это же не Хань стойло поломал, верно? Поэтому злополучная куриная нога перекочевала из тарелки Имэй в деревянную коробочку, к рисовому пирожку. Не самый сытный завтрак, но Хань обрадуется любой еде. Он всегда ей рад.

— Ст-таршая с-сестра…

Имэй от неожиданности подпрыгнула месте, напугав Су Ли.

— А к-к-к-когда б-б-будет…

— Урок к-каллиграфии? — догадалась она.

Мальчик энергично закивал.

— Приходи после занятий с братом Лю, — сказала Имэй и тут же вспомнила, что оставила чудовищный беспорядок среди письменных принадлежностей. Если Мастер увидит — ей достанется, точнее, не достанется, но на этот раз ужина, а ложиться спать голодной не хочется. И со всех ног помчалась в даоцзофан[10], отложив на время встречу братца Ханя с куриной конечностью.

Уборка затянулась. Так всегда бывает, когда собираешься управиться по-быстрому, а обнаруживаешь прорву всяких мелких, но необходимых дел. То одно, то другое, то пыль по углам, то погрызенные мышами коробки для туши, то еще что-то. Имэй прям даже расстроилась. Как она, прирожденный маг-каллиграф, могла довести свою вотчину до такого состояния? И сама на себя наложила строгое взыскание — заготовить пять тысяч бамбуковых пластинок для копирования книг. На пути самосовершенствования нет места снисходительности, прежде всего, к своим собственным недостаткам.