Школа Пепла. Выбор - [3]

В результате багажный отсек экипажа оказался забит доверху, а кошелёк Малка стал легче ещё на почти восемь драхм. Размеры трат несколько выходили за рамки ожиданий Малка, но у того была весьма веская причина — во всех лавках только и говорили о пропаже какого-то корабля с грузом авалонских товаров для купеческой гильдии острова Риммы. Вроде и два Бакалавра на борту были — кто-то вовсе про целого Младшего Магистра упоминал, — и самые опасные воды судно прошло, а всё равно. Сгинул корабль в море со всем экипажем и концов теперь не найти. А торговцам приходится цены повышать, чтобы хоть как-то потери компенсировать.

Ещё Малк заскочил наконец на мыслеграф и отправил послание домой и леди Марой. Столько думал, гадал, взвешивал за и против, а всё же махнул на жадность и расщедрился на ещё почти шесть с лишним драхм. И не потому, что очень соскучился, просто… устал от ощущения одиночества. Несмотря на общение с соучениками и студентами Школы, всерьёз он ни с кем не сблизился и жил один как анахорет. Тренировка, изучение теории, походы в столовую и снова возвращение к занятиям… Теперь вот в затворничество собрался… Йоррох, при таком времяпровождении даже те редкие задания, которые он выполнял вместе с Эйшей или Больдо, уже начинают восприниматься как способ отвлечения от унылой повседневности!

Нет уж, превращаться в полного мизантропа Малк не желал, и поэтому если есть возможность напомнить себе лишний раз, что он не огородившийся ото всего мира чудак, а человек, у которого есть родственники и близкие друзья, он ей обязательно воспользуется. Пусть и за такие, рог Йорроха ему в бок, деньжищи…

А ещё во время похода на мыслеграф у Малка произошла неожиданная встреча. В очереди в кассу он увидел того самого старика, с которым путешествовал несколько дней на «Яром демоноборце» и который со своим секретарём-телохранителем чудом выжил во время нападения илл-хотов. Помощник, правда, в этот раз отсутствовал, но Малк был уверен: старик именно тот самый. Желчное вытянутое лицо, застёгнутый на все пуговицы полувоенный камзол, сто лет как устаревшие башмаки с железными пряжками — такое сложно забыть. И ведь Малка этот недавний собрат-пассажир тоже узнал. Окинул таким взглядом, точно снимал мерку гроба, злобно что-то сказал одними губами и презрительно отвернулся. Ничего такого, что можно было бы счесть публичным оскорблением, но всё равно раздражало.

Можно подумать Малк сделал что-то лично ему неприятное!

Впрочем особо заморачиваться случившимся Малк не стал. Покинув защиту Школы, большую часть внимания он уделял поискам признаков появления «этого деда» Бонифация и отвлекаться на всякую ерунду считал опасным. Слишком много в Лаконе выставленных в витрины картин, изрисованных вывесок и просто открытых зеркал, чтобы терять бдительность. Чуть зазеваешься, и очередной лучник с какой-нибудь незамеченной афиши на рекламной тумбе пустит в спину стрелу. Разве Малку это надо?

Однако часы шли, а карлик всё не было. И если бы не то его появление во флактурме, Малк обязательно бы решил, что школьные запреты растянулись на весь остров. Но в чудеса он не верил, а значит… значит следовало сохранять настороженность.

Городок Малк покидал уже сильно после обеда. Вся публичная жизнь в Лаконе к тому моменту полностью засыпала, так что его экипаж выезжал через восточную жандармскую задаставу в гордом одиночестве. Да и по дороге к лесу на границе внешней фракции Школы они тоже почти никого не встретили. Несколько телег и паромобиль со знаками нимадской жандармерии не в счёт. Лишь на повороте к заброшенной лесной дороге, ведущей к памятному жальнику, они едва не сбили мужика с топором на плече. То ли пьяный, то ли полностью поглощённый мыслями о житейских неурядицах, новоявленный дровосек вывалился из кустов едва ли не под копыта лошадям. И только молниеносная реакция кучера позволила избежать смертоубийства.

Как же возница орал на этого несчастного, какими словами костерил… Малк аж заслушался. Что до мужика, когда он отошёл от шока — и надо сказать случилось это удивительно быстро, — то на все вопли лишь униженно кланялся и лепетал нечто бессвязное.

Интересно, кто он? Деревенский из местных? Так до ближайших населённых пунктов вроде далековато. Да и за дровами не с одним топором ходят, нужна ещё хотя бы лошадь. Тогда какие остаются варианты? Разбойник, идущий проверять тайник с награбленным, беглый преступник, решивший спрятаться под боком у магов, или просто браконьер, вышедший на промысел и взявший для маскировки топор… Малка так и подмывало затеять распросы, но он сдержался. Какое ему вобщем-то дело? Он не жандарм и не направленный Школой на подработку студент, он просто человек, едущий по своей надобности в лес. И его напрочь не волнуют чужие секреты!

Поэтому убедившись, что «дровосек» не имеет к нему претензий — хотя какие претензии, мужик до сих пор кланялся, — Малк приказал кучеру двигать дальше. И уже совсем скоро разминал ноги перед входом на заброшенное кладбище.

Увы, на помощь в транспортировке багажа непосредственно к Призрачному Древу рассчитывать не приходилось. Выглядевшее как обгорелый дуб магическое создание хоть и приветственно шумело Малку незримой листвой, к остальным относилось заметно иначе. И тот же возница, окажись он по ту сторону ограды, рисковал стать удобрением для хозяина жальника. Магия Древа и так уже задела его самым краем, заставляя нечеловечески зевать и словно бы прислушиваться к чему-то, доносящемуся из сердца кладбища.