Школа любви - [36]

— В таком случае, зачем разыгрывать целый спектакль, ошиваясь у моего дома под проливным дождем, затем буквально силой вталкивать меня в собственную квартиру? К чему сегодня такая спешка? В конце концов, как ты сам сказал, прошло уже две недели.

Элизабет подумала: не дай бог Филипп решит, что она уязвлена или обижена.

— Я был в Италии. Мне казалось, ты знала об этом. Я прилетел из Милана только сегодня днем.

— В Италии? — Она растерянно моргала. — Я была уверена, ты не поехал. Я отправляла тебе чертежи… твое одобрение пришло так быстро, я и предположила, что ты остался в Лондоне.

— Секретарша срочно переслала чертежи в Милан, и точно так же я вернул их. Чудеса современной связи.

Ну конечно! Как же она не догадалась. Осознав это, Элизабет почувствовала прилив теплых чувств. Филипп не мог сразу отругать ее за глупость потому, что физически отсутствовал.

— Но возвращаясь к твоей записке… — Его синие глаза сузились. — Ты написала — бросаешь меня, потому что у нас ничего никогда не получится… — Он выдержал паузу. — Причина, в которую ты хотела, чтобы я поверил… Позволь процитировать: «…между нами ничего не было, кроме сексуального влечения». — Глаза Филиппа пронзали ее. — Надеюсь, ты на самом деле что-то другое имела в виду?

— Разумеется, как раз это!

Элизабет выдержала его взгляд, подумав, что провидение водило ее рукой, когда она писала. Оспаривать столь категорическое утверждение даже ему не по силам.

Все же он попытался.

— Признаюсь, ты удивила меня, — тихо и грустно сказал он. — Что ж, может быть, для тебя это был лишь хороший секс, но, уверяю, Лизи, для меня — не только.

— Тогда мне очень жаль. Для меня именно так и было.

Элизабет пришлось буквально выдавливать слова. Ложь далась нелегко.

— Значит, только ради этого ты пришла ко мне в тот вечер? Покувыркаться в постели?.. Неужели?

Элизабет молчала. В тот день она пришла отдать ему свое сердце.

— Только ради секса, — сквозь зубы бросила она. — Извини, если тебя это серьезно шокирует.

— Отнюдь, — горько усмехнулся Филипп. — Рад, что смог услужить тебе. — Его голос звучал хрипло. Филипп снова откинулся в кресле, в глазах его было какое-то странное выражение, как у человека, которому вдруг наскучило играть в игры и скрывать свои истинные чувства. — В тот вечер я решил, что ты все-таки любишь меня… как и я люблю тебя.

Элизабет не осмеливалась поднять глаза. Она больше не могла переносить это.

Как бы со стороны она услышала свой голос:

— Не лги. Ты не любишь меня.

Филипп сидел не шелохнувшись.

— С чего ты взяла?

— Потому что это правда. — Элизабет знала — нужно немедленно остановиться, но уже не могла. — Ты никогда не любил меня. — Теперь она даже не пыталась остановить поток, который захлестывал ее. Какой смысл сдерживать то, что неудержимо рвется наружу? — Ты лжец и обманщик, Филипп! Никогда ты меня не любил, никогда! Как ты можешь говорить мне о чувствах, если я застала тебя обнимающимся с моей собственной матерью! Но ты с тех пор не изменился. Ты все такой же бабник, как и раньше Я ведь видела тебя и на Сент-Кристофере с дочерью Хорхе. Любящие мужчины разве ведут себя так?

Филипп, пораженный услышанным, медленно приподнялся с кресла.

— Застала меня с твоей матерью?.. — Он не мог поверить своим ушам. — Ну-ка объясни!

Элизабет знала, что нужды в этом не было, но решила ответить. С огромным облегчением и злорадством она сбросила с себя страшный груз, рассказав обо всем, что мучило ее все эти годы.

— Боже милостивый, Элизабет, неужели ты таила в себе подозрения все шесть лет? — Филипп был потрясен. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом схватил ее и сильно тряхнул за плечи. — Между нами ничего не было. Ничего! Ни-че-го! Слышишь меня?

— Слышу, но не верю. — Элизабет пыталась вырваться, впрочем безуспешно, так как он крепко держал ее. — Или ты пытаешься доказать мне — я не видела того, что все-таки видела собственными глазами?..

— Да ты не поняла ничего! Я помню тот день и помню, как твоя мать завлекла меня в свой кабинет под предлогом показать какие-то эстампы. Как ты можешь обвинять, что я путался с ней? Ты же знаешь, мне не нравилось ее поведение. Я не обнимал ее тогда, я от нее… отбивался.

— Наверное, ты собираешься заявить, что и от красотки Эстрельи тоже безуспешно отбивался?

В ответ Филипп только покачал головой.

— Нет, от нее — нет. — Легкая ироническая улыбка появилась на его губах. — Но не стремился ее соблазнить. Клянусь, там ничего не было. Она получила очень важное для нее письмо и на радостях обняла меня, я тоже обнял ее, но это все было абсолютно невинно.

Осторожно, хотя и настойчиво Филипп притянул к себе Элизабет.

Она вдруг перестала вырываться. Ее мозг лихорадочно работал. Неужели он сказал правду? Неужели она все вообразила? Неужели просто позволила голосу ревности затмить голос разума?

— Ты говоришь правду?

— Конечно, правду. Мне незачем лгать. — Филипп наклонился и нежно поцеловал Элизабет в лоб. — Видишь ли, я все время беспокоился, не причинит ли мать тебе боль своим идиотским поведением. Я даже подумал, не потому ли ты прекратила разговаривать с ней, что она флиртовала с одним из твоих друзей, забыл, как там его зовут. А насчет меня тебе нечего было опасаться. Я был слишком влюблен в ее дочь. — Затем он нахмурился и покачал головой. — Что касается Эстрельи… Дорогая, неужели ты всерьез полагаешь, что я буду волочиться за подростком, дочерью моих друзей?.. Как, оказывается, плохо ты разбираешься в людях, а еще кичишься своей умной головой.