Школа гейш - [73]

– Ну да. Он еще и связывать любит. Говорю же – извращенец. Радуйся, что легко отделалась. – Асука выглянула в окно и заторопилась. – Давай-давай, быстрее мойся! Нам же еще причесывать тебя!

Мия механически опустилась в воду. За ночь магические камни остыли и вода была прохладной, но она едва почувствовала это. Внутри что-то заныло, захотелось заплакать. Горько-горько, как ребенок, которому подарили и сразу же забрали желанную игрушку.

Едва войдя в кабинет госпожи Хасу, Мия попятилась.

Потому что в комнате находился Акио Такухати.

Генерал перевел взгляд на Мию и тепло улыбнулся, но, встретив вместо ответной улыбки полный ужаса взгляд, нахмурился.

– Входи, Мия, – покровительственно кивнула госпожа Хасу.

Кроме нее и Такухати в комнате находилась госпожа Оикава и несколько старших гейш, а в углу сидел незнакомый Мие мужчина – чуть полноватый, средних лет, с ухоженными усиками и серьгой законника в ухе.

Мия робко протиснулась внутрь, стараясь держаться как можно дальше от Такухати. Это не укрылось от мужчины, и его лицо окончательно помрачнело.

– Я знала, что тебя ждет большое будущее, деточка, – продолжала госпожа Хасу. – Поздравляю, даймё Такухати пожелал выкупить твой контракт.

Мия побелела от ужаса.

– Что? – спросила она в надежде, что ослышалась или не так поняла хозяйку.

Бывало, что самураи выкупали гейш. Но это не делалось вот так – за спиной самой гейши. Никогда!

Стать наложницей богатого и наделенного властью мужчины было заветной мечтой большинства работниц чайного домика. Чтобы уговорить самурая выкупить контракт, обычно приходилось прилагать немало усилий. В школе у них было даже несколько уроков, на которых госпожа Оикава поучала, как подвести мужчину к такому решению обиняками, наводящими разговорами и жаркими ласками.

Но чтобы вот так? Чтобы самурай сам все решил, после первой же ночи, без уговоров? Чтобы гейшу просто вызвали и сказали, что она отныне не гейша?

Мия не слышала о подобных случаях раньше.

На нее накатила ужасающая беспомощность и мучительное ощущение, что она и в малейшей степени не властна над своей жизнью. В растерянности Мия переводила взгляд с хозяйки на Такухати и обратно.

«Ты как хочешь, а я не завидую той, на которую положит глаз Акио Такухати», – зазвучал в ушах сочувственный голос Асуки.

Словно не услышав ее вопроса, госпожа Хасу достала свиток из рисовой бумаги – символ обязательств Мии перед гильдией гейш и чайным домиком «Медовый лотос». За прошедшие годы магически заряженные чернила нисколько не выцвели, иероглифы на плотной бумаге читались легко.

Она протянула свиток законнику, о присутствии которого Мия успела забыть.

Надо что-то делать! Сейчас, немедленно! Иначе Такухати выкупит ее контракт и дальше будет, как в рассказе Асуки. Только боль и унижение.

– Сто золотых рё, – произнесла женщина, обращаясь к Такухати. – Как договаривались.

Он кивнул.

– Вы не можете! – выкрикнула Мия. – Я не хочу!

Изумленный шепоток пронесся среди гейш. Госпожа Хасу повернулась к Мие, приподняла брови. На лице женщины читалась крайняя степень неодобрения.

– Деточка, что такое ты несешь?

Такухати резко выдохнул сквозь зубы. Синие глаза сверкнули яростным пламенем:

– Какого ёкая, лучшая ученица?

Но Мия уже вспомнила все, что знала о законах и своих правах. Первый ужас схлынул, теперь она готова была защищаться – так отчаянно, как только умела.

– Вы не имеете права перепродать мой контракт, если я против! – звенящим от слез голосом сказала она. – А я против! Не пойду с ним! Ни за что!

Женщины загомонили, чуть ли не в голос обсуждая происходящее. Мужчина в углу изумленно и даже как будто одобрительно покачал головой.

То, что она сейчас делала, не укладывалось ни в какие рамки. Вопиющее нарушение этикета. И огромный позор – о да, именно что позор для Такухати. Женщина не должна отказывать мужчине. Гейша не должна отказывать самураю. Не должна отказывать вот так – громко, на глазах у всех, категорично, с отвращением и отчаянием.

Если бы этого можно было избежать, если бы он сначала спросил ее желания наедине…

Он не спросил. И теперь Мия сражалась за свою свободу и свою жизнь.

Генерал вскочил. На мгновение Мие показалось, что он сейчас ее ударит, и она съежилась, но он только выругался – коротко и страшно.

– Подождите, господин Такухати. Я уверена, девочка просто не понимает…

Акио стиснул зубы так, что под кожей заходили желваки.

– Все она понимает, – полным ярости свистящим шепотом произнес он. Перевел горящие синим пламенем глаза на Мию и сказал, словно плюнул:

– Что ж, оставайся гейшей. Наверное, ты и правда рождена быть шлюхой, Мия.

Когда дверь стукнула за его спиной, Мия поняла, что не дышала все это время.

Госпожа Хасу снова покачала головой. Лицо у нее было кислым, словно кто-то заставил главу гильдии съесть горсть неспелых слив.

– Ты совсем дура, деточка? – спросила она, глядя на Мию с сочувствием, как на слабоумную.

Асука отошла от окна, довольно жмурясь. По ее округлому личику блуждала довольная лисья улыбка.

Майко, право первой ночи с которой генерал купил за бешеные деньги, на следующий день не побоялась скандала, лишь бы не стать его наложницей. Этого Такухати не забудет. После такого прилюдного унижения он даже не посмотрит на наглую выскочку.