Школа гейш - [29]

Она не собиралась идти на источник с самханцем, но как-то само собой получилось, что они вышли вместе. Джин опирался на самодельный костыль и довольно резво скакал меж камней, еще и умудряясь при этом развлекать ее легкомысленной болтовней. Если бы Мия сама не помогала бинтовать его ногу всего несколько дней назад, она бы заподозрила в нем симулянта.

– Почему ты сам стираешь свою одежду? – задала она терзавший ее вопрос.

– А что мне – грязным ходить? Что-то не вижу здесь толпы слуг.

– И тебя это не унижает?

Самханец искренне рассмеялся:

– Не вижу ничего унизительного в том, что способен сам о себе позаботиться.

Мия невесть отчего покраснела. Ей, как и всем майко, было запрещено заниматься любой черной работой. Ручки гейши должны быть белыми и нежными, как у ребенка.

– Откуда ты все это умеешь?

– Что – все?

– Плести татами. И… просто все.

Мужчина пожал плечами:

– В монастырях прислуги нет. И там совсем по-другому относятся к понятиям чести и бесчестия. Пожалуй, более правильно. Хотя я еще до Шонг Сана совершенно не умел правильно надувать щеки, как положено именитому отпрыску. Мачеха вечно по этому поводу жаловалась на меня отцу.

– А как ты попал в монастырь?

– О, это было не слишком-то просто. Даже с влиянием моей семьи. Пришлось неделю мокнуть под дождем у ворот вместе с другими кандидатами, а послушники выглядывали из-за ворот, швырялись объедками и оскорблениями. – Он мечтательно улыбнулся, словно воспоминание об этом доставляло ему искреннее удовольствие. – Чтобы тебя приняли в ученики, ты должен доказать, что это не случайная блажь. Что действительно хочешь этого. Я был совсем котенок – десять лет. Но уже упрямый, как сотня демонов. И знал, что второго шанса не будет. И так, если бы не мачеха, отец никогда бы не согласился отпустить меня.

– Ты сам хотел туда? – Мия растерялась.

– Конечно. В Шонг Сане нет места тем, кто не знает, чего хочет.

– Но зачем?

– Я проклят, Мия, – спокойно напомнил Джин. – Я знал, что никогда не смогу сравниться с братьями, даже если буду изучать фехтование и военное дело, как одержимый. Отбери у воина катану, он не многое сможет. Мои братья, пока на них нет блокаторов – сами по себе оружие. Я тоже хотел стать таким…

– И получилось?

– Отчасти.

– А почему ты там не остался?

– Люди меняются. В монастыре я понял сразу несколько вещей. Во-первых, что кэмпо – это путь длиной в жизнь, какой бы долгой она ни была. Шонг Сан – это не просто обучение боевым искусствам. Это – духовная практика. Путь к просветлению… один из путей. Понимаешь?

– Нет, – честно призналась Мия. – Ой. Уже пришли…

Они вышли к укрытой среди скал и деревьев ровной площадке. Над каменной чашей с соленой водой стоял пар, вода в природном бассейне слегка бурлила – на дне бил горячий ключ.

– Красиво! – восхитился Джин. – Что это?

В сумерках вода слегка светилась голубым. Сияние исходило от мелких голубых цветков, плававших по поверхности. В глубине ярко-синими искорками зрели еще не всплывшие, чтобы распуститься, бутоны.

– Искроцветы. У вас они не растут?

Он покачал головой.

Здесь, в защищенной от пронизывающих зимних ветров расщелине, уже была весна. Ноги утопали в молодых травах, воздух упоительно пах цветами. С дерева сорвался бледно-розовый лепесток и, кружась в воздухе, медленно опустился на воду.

– Сакура! Это же сакура, Мия?

– Да, – прошептала она.

Он улыбнулся:

– Маленький ханами.

Мия не в первый раз была здесь, но сейчас красота спрятанного в горах источника показалась ей новой, незнакомой. Сумерки все меняли, воровали контуры и краски. Только бледно-голубое сияние воды, нежный запах сакуры и теплый ветерок от источника.

Они прошли и встали у воды. Усыпанная бледно-розовыми цветами ветка опустилась на плечо Мии, она взяла ее в руку и осторожно приложилась губами к закрывшемуся на ночь бутону.

– Я никогда не была здесь во время цветения. Летом все не так.

– А как?

– Искроцвет гаснет, но над водой летают светлячки.

Они еще помолчали, наблюдая, как искроцветы медленно выписывают круги по бурлящей воде, а навстречу им с веток слетают лепестки. А потом Джин тяжело вздохнул.

– У нас дело, – неохотно напомнил он. – Тебе нужно будет вернуться в школу не позже чем через полтора часа.

Мия кивнула, потянулась к поясу, а потом вдруг покосилась на Джина и вспыхнула.

– Отвернись! – потребовала она.

– Ой, да ладно, – хмыкнул самханец. – Чего я не видел?

Но отвернулся.

Она торопливо сняла кимоно. В тусклом свете искроцветов невозможно было различить, запачкалось ли оно, но огромное черное пятно на нижней рубашке наводило на мысль, что стирки не избежать. Мия расстроенно вздохнула и скользнула в воду.

Теплая, чуть солоноватая вода приняла ее в объятия. Пузырьки нежно пощекотали кожу и рассыпались в воде сотней сияющих искорок. Искроцвет засиял ярче. Вода вокруг тела Мии словно вспыхнула голубым пламенем. Сияние разгоралось и снова гасло, отзываясь на мельчайшее движение. Когда Мия провела рукой по водной глади, за каждым из ее пальцев остался медленно затухающий след.

– Как красиво! – Она вскинула голову. – Смотри, Джин, я могу рисовать на воде!

И тут же отвела взгляд, потому что самханец уже разделся и явно собирался к ней присоединиться.