Школа Добра и Зла. Принцесса или ведьма - [90]

Софи пряталась за кустом. Тедрос разъярённо смотрел на неё.

И они поняли, что мира между ними не будет никогда.

Всегдашники и никогдашники, вечные враги, снова разошлись по сторонам.

Но ни те, ни другие не слышали хохота из башни, затянутой тенями. Башни, в которой жил тот, кто правит школой.

22. Сны о немезисе

– Не видела мою пижаму? – всхлипывал Хорт, стоя у двери Софи. – Которая с лягушками?

Софи, закутанная в его рваное покрывало, смотрела в окно, занавешенное чёрной простынёй.

– Её для меня сшил отец, – шмыгнул носом Хорт. – Не могу без неё спать.

Но Софи не отрывала взгляда от окна, словно в его черноте было что-то, что видела только она.

Хорт принёс с ужина ячменную кашу, варёные яйца и увядшие овощи, но она не ответила на его стук. Уже несколько дней Софи лежала неподвижно, как труп, ожидая, когда за ней придёт её принц. Вскоре её зрение притупилось. Она даже не представляла, какой сегодня день. Не знала, утро сейчас или вечер. Не понимала, спит она или бодрствует.

И где-то в этом мрачном тумане пришёл первый сон.

Полосы чёрного и белого, а потом – вкус крови. Она посмотрела вверх, в поток кипящего красного дождя. Она попыталась спрятаться, но свирепые колючки привязали её к белому каменному столу, а на её теле появилась татуировка – надпись странным почерком, который она уже видела раньше, но не могла вспомнить, где. Рядом с ней появились три старые ведьмы, что-то выкрикивая и водя по словам на её коже кривыми пальцами. Они кричали всё громче и громче, и тут над ней появился стальной нож, длинный и тонкий, словно вязальная спица. Она попыталась освободиться, но уже слишком поздно. Нож ударил её, по животу разлилась боль, и что-то родилось внутри неё. Чистое белое семя, затем молочно-белая масса, всё больше и больше, и вот она увидела лицо… лицо, слишком размытое, чтобы узнать, кто же это…

– Убей меня прямо сейчас, – сказал голос.

Софи резко проснулась.

Агата сидела на краю её кровати, завёрнутая в грязную простыню Хорта.

– Не хочу знать, что тут на них.

Софи даже не посмотрела в её сторону.

– Пойдём. Могу одолжить тебе зажимы для носа на урок Юбы. – Агата встала, освещённая лучом, прорвавшимся через небольшую дырку в ткани. – Сегодня третий день изучения помёта животных!

Повисло напряжённое молчание.

Агата присела на постель.

– А что мне ещё было делать, Софи? Ещё немного, и он бы погиб.

– Это неправильно, – сказала Софи, обращаясь больше к себе. – Ты и я… это неправильно.

Агата придвинулась ближе.

– Я хочу для тебя только лучшего…

– Нет, – ответила Софи так резко, что Агата отшатнулась.

– Я просто хотела, чтобы мы вернулись домой!

– Мы не вернёмся домой. Ты сделала для этого всё.

– Думаешь, я этого хотела? – разозлилась Агата.

– Зачем ты здесь?

– Потому что я хотела узнать, как ты. Я за тебя беспокоюсь!

– Нет. Зачем ты здесь, – проговорила Софи, смотря в окно. – В моей школе. В моей сказке.

– Потому что я попыталась спасти тебя, Софи! Спасти от проклятия!

– Тогда почему ты постоянно проклинаешь меня и моего принца?

Агата нахмурилась.

– Это не я виновата.

– Наверное, потому, что в глубине души ты не хочешь, чтобы я полюбила кого-то, Агата, – спокойным голосом сказала Софи.

– Что? Конеч…

– По-моему, ты хочешь, чтобы я принадлежала только тебе.

Агата оцепенела.

– Это… – Она сглотнула. – Это глупость.

– Директор школы был прав, – сказала Софи, по-прежнему не смотря в её сторону. – Принцесса не может дружить с ведьмой.

– Но мы же подруги, – пролепетала Агата. – Ты единственная подруга, которая у меня была!

– Знаешь, почему принцесса не может дружить с ведьмой, Агата? – Софи медленно повернулась к ней лицом. – Потому что у ведьм никогда не бывает собственных сказок. Ведьма должна испортить чужую сказку, чтобы стать счастливой.

Агата едва сдерживала слезы.

– Но я не… я не ведьма…

– ТОГДА ЖИВИ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ И ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ! – закричала Софи.

Агата превратилась в голубя и стремительно вылетела в окно. Софи забралась под одеяло и крепко зажмурила глаза.

В ту ночь Софи приснился второй сон. Она бежала по лесу, голодная, как никогда… а потом натолкнулась на оленя с человеческим лицом, тем же самым размытым, мутным лицом, что она видела вчера. Она пригляделась, чтобы узнать, чьё же это лицо, но голова оленя превратилась в зеркало, и теперь она видела там отражение. Но не своё.

Отражение Чудовища.

Софи проснулась в ледяном поту. Кровь горела в жилах.

У двери в комнату 34, сгорбившись, сидел Хорт в одних трусах и читал при свечах книгу «Дар одиночества».

Дверь со скрипом приоткрылась.

– Что обо мне говорят?

Хорт вздрогнул, словно услышал призрака, и повернулся, глядя на неё широко раскрытыми глазами.

– Я хочу знать, – сказала Софи.

Она пошла за ним по тёмному коридору. Суставы нещадно хрустели – она уже не помнила, когда в последний раз вставала.

– Ничего не вижу, – сказала Софи, ища взглядом блестящего лебедя на его груди. – Ты где?

– Вот тут.

Зажёгся факел, залив Хорта ярким светом. Софи отшатнулась.

Каждый дюйм чёрной стены у него за спиной был покрыт плакатами, баннерами, надписями: «ПОЗДРАВЛЯЕМ СТАРОСТУ! ТРИУМФ НА ИСПЫТАНИИ! ЧИТАТЕЛЬ ВСЕХ СПАСЁТ!» – и ужасными карикатурами, на которых всегдашники умирали страшной смертью. На полу у стены лежали хищные зелёные букеты, сжимая в зубах рукописные открытки: