Школа детективов - [5]

«Для них, наверно, это вроде кино, — подумал Робер. — Ох и бездельники же они, эти взрослые!..»

* * *

Пока Патош ставил свой велосипед под навес возле кухни, Робер присоединился во дворе коллежа к одноклассникам. Те возбужденно рассказывали интернатским подробности происшедшего, гордые, что первыми принесли новость, о которой наверняка будут писать в газетах.

— Ты не поверишь, старик!.. Две машины!.. И это не считая жандармов!

Восклицания сопровождались оживленной жестикуляцией; можно было подумать, что каждый, кто присутствовал при драматических событиях, разыгравшихся нынче утром у дома Дюмарбров, был участником какого-то славного деяния.

Робер отошел в сторону. Ему было неловко; особенно из-за Бавера и Нибаля, которые вели себя вызывающе, порой бросая многозначительные взгляды и на него.

«Бедный Лулу, — думал Робер. — Он, наверно, и не подозревал, что эти двое так его ненавидят».

И еще он думал, что если история про фальшивомонетчиков — не выдумка, то Люсьен Дюмарбр никогда уже не вернется в коллеж. Робера мучила мысль: неужели жители города способны заставить расплачиваться за грехи отца его ни в чем не повинных жену и сына? «Им придется уехать отсюда, это точно!» Он представил щуплую фигуру Дюмарбра в кажущейся слишком большой для него серой блузе, испачканной типографской краской, его редковатые волосы, из-под которых просвечивала бледная кожа… Ему вспомнилась фраза, которую можно прочитать на любой денежной купюре: «За подделку государственных казначейских билетов виновным грозят каторжные работы…» — и настроение у него совсем испортилось. Перед мысленным его взором появился Гюстав Дюмарбр: в полосатой каторжной робе, под присмотром вооруженного до зубов надзирателя, он дробит кувалдой огромные камни…

Чушь какая-то! — пробормотал он себе под нос, пытаясь избавиться от наваждения.

* * *

Люсьен Дюмарбр в это утро не пришел в коллеж. Его отсутствие, впрочем, никого не удивило. Учителя тоже приняли факт к сведению.

После уроков Робер не стал тратить время и переубеждать одноклассников, которые снова собрались пойти на площадь, посмотреть, что там происходит. Быстро вернувшись домой, он дождался прихода отца и, улучив момент, задал ему несколько вопросов.

Манье-старший задумался, потом покачал головой.

Трудно сказать что-либо определенное, — сказал он наконец. — Говорят, дыма без огня не бывает, и это, конечно, верно. Но я не люблю пословиц: слишком часто они заменяют людям собственное мнение и приводят к ошибкам… Правда, судебные ошибки у нас случаются все реже. Если уж полиция пришла к выводу, что Дюмарбра надо арестовать, значит, у нее были для этого серьезные основания. Но вообще-то сейчас они могут держать его только двадцать четыре часа — в качестве свидетеля; ну, а если сумеют в этот срок предъявить обвинение, тогда ему грозит предварительное заключение.

Из всего этого Робер понял одно: Гюстав Дюмарбр арестован! К сожалению, Бавер утром говорил правду.

Надо ждать, Робер, — заключил отец. — Больше всего в этой истории жалко жену и детей. У него ведь сын и дочь, так?

Да, папа. Люсьен и Сюзанна. Люсьен в одном классе со мной, а Сюзанна в седьмом, в школе для девочек… Знаешь, Люсьен такой серьезный мальчик! Мсье Лори назначил его своим помощником в лаборатории, готовить материалы для лабораторных работ и опытов. Там была одна история…

Робер прикусил язык. В голове у него мелькнула ужасная мысль, которую он не решился высказать вслух… К счастью, отца позвали в этот момент к телефону, и он не заметил странного замешательства своего сына.

3

Робер сидел в библиотеке, с головой уйдя в изучение толстенного энциклопедического словаря в шести томах. От статьи «Монеты» он перешел к «Банкнотам», потом к «Гравированию»… И тут его сердце бешено заколотилось… Тщетно он старался не думать о том, что стоит за этими словами:

«Жидкость, которой пользуются при гравировании, состоит из азотной кислоты и воды…»

Он задумался. «Фальшивые банкноты, так же как настоящие, печатаются с помощью медных клише, — повторил он про себя. — А клише протравливается азотной кислотой». То есть… кислотой, которая пару недель тому назад исчезла из лаборатории! Почти против собственной воли он вынужден был взглянуть на ситуацию с другой, неожиданной точки зрения. «Но — зачем? — чувствуя нарастающее отчаяние, снова и снова спрашивал он самого себя: с отцом говорить об этом ему было стыдно. — Зачем Люсьену воровать для отца кислоту, которую без труда можно купить в магазине?»

Конечно, Робер был не настолько доверчив, чтобы, несмотря ни на что, безоговорочно оправдывать Люсьена, потому что ответ был слишком уж очевиден: если взять кислоту в лаборатории, то из числа возможных свидетелей исключается продавец магазина. А Люсьен, заявив учителю о пропаже, как бы выводил себя из-под подозрения…

Во время обеда мадам Манье была встревожена отсутствием аппетита у сына. Но взгляд мужа заставил ее промолчать.

Возвращаясь после обеда в коллеж, Робер был мрачнее тучи.

«Я-то переживал из-за раздоров в команде, — думал он. — А тут „вон какие дела!.. Что же будет делать Лулу?.. Теперь, когда его отец…“ Даже в мыслях Робер не мог произнести слово „тюрьма“. Ему невыносимо было представить себе бедного Дюмарбра за решеткой. Интересно, сопоставит Лори исчезновение кислоты с историей о фальшивых деньгах?..