Шкатулка воспоминаний - [40]
Клод вернулся с чемоданом. Ливре взял его, открыл и достал бутылку с серебряной крышкой. После нескольких глотков и глубокого вдоха он, кажется, воодушевился:
– Нет ничего более эффективного, чем сельтерская вода. – Торговец заткнул бутылку с таким видом, будто это была вовсе не вода.
– В «Известиях» как-то опубликовали статью Патрика Брауна о минеральной воде из Монтсеррата.
– Я не знаком с доктором Брауном. Так что довольствуюсь своей водой, сельтерской, но все равно спасибо.
– Может, вы почитаете «Философские размышления на тему достоинств смоляной воды» епископа Клойнского?
– Читал, благодарю. С меня хватит и сельтерской.
– Ну, тогда выпьем за воды Нидерзельтерса!
Звякнули бокалы. Со стола убрали, и двое мужчин вернулись к заказам порнографического характера, о которых говорилось в части письма, именуемой «Цель визита».
– Ты закончил «Прелюбодействующих лягушек»? – осведомился Ливре.
– Нет, они должны быть готовы к концу месяца, – ответил аббат.
– Надеюсь, этим «должны быть» ты выражаешь не сомнение? Ты задерживал поставку дважды, и мои клиенты недовольны.
Аббат не обратил внимания на последние слова.
– Они скоро будут готовы. Нам нужны новые материалы.
– Я привез заказ на «Потаскушку». Заказанные картинки отмечены на отдельном листе бумаги. И еще есть одно немного странное задание, непохожее на другие. Мужчина, мой постоянный клиент, попал в трудную ситуацию, требующую особого внимания.
Ливре прошептал детали на ухо аббату, и тот сначала удивился, а потом развеселился. Затем продавец книг обратился к Клоду:
– Тебе надо изобразить грязную сцену, какую – можешь придумать сам, но лицо героини должно принадлежать вот этой даме.
Ливре достал маленький сверток из любимой им коричневой бумаги.
– Проверим твои таланты! – сказал он.
– Да, и твою гениальность, – добавил аббат.
Продавец книг положил сверток на стол.
– Это портрет в миниатюре, выполненный на слоновой кости.
Вскоре разговор был закончен, и Ливре, с позволения хозяина, покинул комнату. Он сказал, что уедет завтра же вечером, до заката. Затем торговец отнес в свою комнату несколько книг под общим названием «Парижские тайны».
15
– Кто она? – спросил Клод. Он заинтересовался красивой молодой женщиной на портрете. Свиток «Ч» давал лишь самую поверхностную информацию: «Один корпус из серебра – портрет в миниатюре, любой рисунок, для месье Хугона».
Аббат ответил:
– Ее зовут Александра Хутон. Ливре сообщил мне, что она довольно давно спит с мужем в одной постели, но до сих пор остается девственницей. Часы должны спровоцировать ее на выполнение супружеских обязанностей. Нам предстоит смастерить механизм и корпус, чтобы, как выразился Ливре, «пробудить в ней желание». А она красотка, просто Мадонна без младенца, не так ли?
Клод кивнул. Он никогда раньше не видел такого красивого лица. От него исходила такая сила и привлекательность… Мягкая линия подбородка, пухлые губы, чуть вздернутый носик… Но истинная красота женщины таилась в глазах. Сверкающие глаза, цвета среднего между кобальтом и берлинской лазурью, говорили о неудовлетворенной чувственности. Ощущение усиливалось из-за бровей, которые не просто вздымались, будто арки, над глазами, а дерзко и надменно парили над ними. Лицо окаймляли светлые волосы, скорее всего натуральные, украшенные мелкими полевыми цветами.
Клод взял миниатюру и разглядывал ее под покровом одеяла, лежа на соломенном тюфяке. Приятная волна разлилась по животу, и это, несомненно, выдало бы причину его беспокойства, если бы Анри не спал крепким сном. Желание Клода, стыдливое желание юноши, усилилось тем, что уже долгое время он делал «Часы любви» и добился в этом успеха. Во сне он приставлял лицо прекрасной незнакомки к телам, которые обычно рисовал на табакерках, визитницах или часах. Гениталии Клод воображал грубо, совсем не так, как во время изящной работы днем.
На следующее утро Клод попытался нарисовать то, что видел во сне, приложив лицо к изображению «Потаскушки», однако понял, что не способен на это. Он не мог привить банальным извращениям Люсьена Ливре ту таинственность, что окружала парижскую незнакомку. Хотя с механической частью проблемы юноша справился без труда. Клод смастерил маленький поршень, подталкивающий женское тело в объятия мускулистого краснокожего мавра. (Цвет получился в результате смешивания селитры и купоросного осадка.) А вот нарисовать лицо, что обычно давалось ему так легко, теперь представлялось невозможным. Клод не мог изобразить красоту глаз и бровей женщины. Часами он просиживал в ненадежной позе – поставив пятки на книжную полку, с соболиной кистью в одной руке, и миниатюрой – в другой. Его прежняя неудовлетворенность вернулась. Он мучился, смотрел на портрет и водил по зубам кончиком кисти. После каждого мазка Клод звал Анри и нервно спрашивал:
– Какой бы цвет подобрать для внутренней части бедра?
– Массикот, пожалуй.
– Слишком желт для такой нежной девственной плоти! – страстно возражал Клод.
– У нас есть запас того английского белого графита…
Клод качал головой. Перебранка продолжалась до тех пор, пока они не остановились на сурьме. Когда аббат случайно услышал об их выборе и пошутил по этому поводу (сказал что-то о «языке алхимика на бедре парижской красавицы»), Клод так разбушевался, что всем стало ясно – он страстно влюблен. Аббат отвел юношу в сторону и сказал:
Зачем понадобилось эксцентричному старику миллионеру, владеющему уникальной коллекцией старинных рукописей, нанять молодого ученого, чтобы тот восстановил историю жизни давным-давно умершего человека?Каприз? Нелепость? Возможно…Но… какая же тайна скрывается в пожелтевших от времени манускриптах, если за обладание ею — убивают, убивают и убивают снова?
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.