Шиза. История одной клички - [29]
Янка осознавала, что если сейчас ничего не решится, то до «послепраздников» она просто не доживёт:
— Я вас прошу! Мне очень нужно. Срочно. Это очень-очень важно!
— Значит, вам важно, а что мы тоже люди и рабочий день у нас закончен, это для вас совершенно не важно?
— Нет, это важно, важно. Но помогите! Я — художница, я вам портреты нарисую. Вот возьмите, пожалуйста. С праздником вас! С наступающим! — Янка достала из рюкзачка несколько этюдов.
— Ух, ты! Это маслом, да? Дай-ка мне вот этот, и тот ещё. Надь, возьми-ка вот себе с чайничком на кухню. Ну, ладно, что у вас там?
— Мне нужен адрес. Агранович Александр, предположительно проживает в районе Старого города, год рождения тоже предположительно…
Янка выбежала на улицу, крепко сжимая заветную бумажку, не веря своему счастью: «Получилось! Вот она, судьба, у меня в руке, на этом мятом сером клочке!»
Рачительная мама Ира чётко рассчитывала расходы и выдавала дочери деньги на строго ограниченное количество поездок в городском транспорте. Лимит на сегодняшний день был исчерпан, поэтому Янке предстояла длительная пешая экскурсия в исторический район города.
Похудели и затвердели последние остатки чёрных сугробов, крыши оскалились чудовищными сосульками, истекающими обильной слюной, земля стыдливо обнажила свои изгаженные проталины. Янка шла очень быстро, временами переходя на бег. Со стороны могло показаться, что за ней кто-то гонится. В лицо без стыда плевал мартовский ветер, как наглый, распоясавшийся подросток. Словно хотел унизить Янку, а заодно охладить её импульсивное решение.
Вдруг она остановилась посреди дороги, так резко и неожиданно, что на неё с удивлением оглянулось сразу несколько прохожих. Янке вспомнилось недовольное лицо мамы Иры, когда кто-либо, рискуя быть проглоченным заживо, решался заявиться в гости без приглашения и предварительного звонка. «Зачем я иду? И что скажу ему? Может, он весь такой загадочный, потому что вообще давно и крепко женат? Ведь ясно ж дал понять, что я НЕ НУЖНА ему». Догадки одна страшнее другой терзали Янкино воображение.
Мимо проносились торопливые людские потоки, а она, часто останавливаясь, подолгу смотрела прямо на ветер: «Повернуть, пока не поздно?» Слёзы текли по щекам тёмными дорожками, смывая остатки дешёвой туши: «Представляю, как у меня сейчас распух нос и глаза, наверное, красные. Красотища! Но всё равно. Пойду. Если не сейчас, то потом никогда не решусь. Нужно довести дело до конца. Сделаю ВСЁ, что от меня зависит. Хуже всего — неизвестность».
Этот дом, стоящий в стороне от шумных магистралей, Янка узнала сразу, будто он был знаком ей всю жизнь. «Библиотечный кружок», возвращаясь как-то раз с пляжа, выкурил здесь по паре сигарет (прочли по статейке). Тихий, уютный дворик был словно специально укрыт со всех сторон от недобрых взглядов противников «литературных чтений». Янка вспомнила, что плакала здесь однажды, блуждая по городу в поисках успокоения от многочисленных обид, претерпеваемых ею в трудных семейно-крепостных условиях. Этот милый четырёхэтажный «особнячок» так нравился ей, что она его даже нарисовала ещё тёплой осенью во время пленэрных зарисовок, выбрав в модели из-за странности архитектуры. Дом имел множество рукавов, россыпь окон разных размеров и конфигураций. Соседство эркеров, лоджий, балкончиков и вынесенный наружу лифт составляли такой эклектический салат, что невозможно было не удивиться столь необычному сооружению. Но самое ценное, что отличало этот шедевр замысловатого модернистского зодчества от однотипных серых кварталов, — чудесный двор. Всегда безлюдный, заросший кустами сирени, отлично маскирующими его от суетности городской жизни.
На металлической двери подъезда, к счастью, не оказалось ни кодового замка, ни домофона. Янка шла, как на эшафот, заставляя себя подниматься по широким ступеням. Всё в этой монументальной парадной, не похожей на стандартные лестничные клетки, казалось странным и одновременно очень знакомым: «Подъезд не запирается, а чистенько и цветы на подоконниках. Удивительное рядом…»
Дверь с заветной цифрой «семь» сразу же выросла перед Янкой, как только она взошла на третий этаж. Квартира оказалась единственной на площадке. Янка в нерешительности остановилась. Она тяжело дышала, будто поднялась на высокий холм. Но чем дольше стояла, тем яростнее колотилось сердце и сильнее сбивалось дыхание. Она попыталась успокоиться и принялась рассматривать дверь. Массивная, тёмно-вишнёвая дверь с необычным звонком-ручкой, которую нужно было крутить вокруг своей оси. Словно вросшая в дверное тело, видавшая виды металлическая табличка не оставляла сомнений в правильности адреса «Серафим Агранович». «Все они там ангелы и серафимы, что ли?» — удивилась Янка.
Набравшись смелости, она осторожно приблизилась к грозным вратам. Припав ухом к прохладной двери, прислушалась, стараясь угадать, что происходит внутри. Янка услышала заразительный женский смех. Тем не менее в его переливах проскальзывали жутковатые воющие нотки. Второй мужской голос, явно принадлежащий Аграновичу, рассказывал хохотунье подробности какого-то забавного случая, возобновляя всё новые вспышки смеха, переходящего в визг. «Эх, была — не была! Раз у них так весело, значит, бить не будут, по крайне мере, сразу» — ободрила себя Янка и постучала в дверь, боясь притронуться к чудному звонку.
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В данной работе изложен нетрадиционный взгляд на терроризм как мировую проблему. Действительно определены, установлены сущность, смысл и причина террора. Введено новое понятие «государственный терроризм» и показано, что во всех странах мира, сегодня, существует «государственный терроризм», а главной опасностью для человека и человечества в целом является сам человек.
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
Прошлое всегда преследует нас, хотим мы этого или нет, бывает, когда-то давно мы совершили такое, что не хочется вспоминать, но все с легкостью оживает в нашей памяти, стоит только вернуться туда, где все произошло, и тогда другое — выхода нет, как встретиться лицом к лицу с неизбежным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.