Шишкин лес - [23]

— Это что ж тут такое?! — шепчет в недоумении чекист, уставившись на изображения любимого вождя.

— А вы не знаете? — откликается Дашенька. — Это называется этюды.

— Не понял...

— Это папины этюды с натуры, — разъясняет Дашенька.

— С натуры?..

— Ну да. С натуры — это когда папа на кого-то смотрит и делает набросочки. А потом уже пишет портрет.

— С натуры... — повторяет чекист, выскакивает в дверь веранды и кричит: — Товарищ Левко! Эй, товарищ Левко! Даешь отбой!

И Чернова не арестовали, и дом у нас не отобрали, потому что в творчестве Полонского в двадцать втором году уже наступил период увлечения реализмом, и Луначарский пригласил его в Кремль рисовать вождя мирового пролетариата.

Боявшийся всего на свете Полонский никаких дневников не вел, но о своих встречах с Лениным шепотом, с оттенком гордости, рассказывал маме. А она, много позже, рассказывала нам с Максом. А я, уже не шепотом, рассказывал Коте. А Котя когда-нибудь расскажет Петьке. Вот об этом я все время и думаю — где кончается одно и начинается другое, понять совершенно невозможно.

Полонский стоит у книжных полок в кабинете Ленина с планшетом и карандашом в руках. Ленин, сидящий за письменным столом, отрывается от работы, встает, с кошачьей грацией потягивается, подходит к Полонскому и, обняв его за талию, заглядывает в планшет.

— Я у вас, товарищ Полонский, всегда похож на какого-то доброго кота. Вы уверены, что шутить не будут?

— Не будут, Владимир Ильич, — тихо говорит Полонский.

— Но до чего ж похож! — смотрит на рисунок Ленин. — Знаете, я раньше ни черта не понимал в вашей живописи. Все вокруг твердят: Полонский — великий художник, а я ни бельмеса не понимаю. Сплошной ребус. А теперь у вас изображено все очень понятно и похоже. Потому что вы, батенька, теперь с нами, и это пошло на пользу вашему таланту. Вы согласны?

— Да, Владимир Ильич.

— А почему же все другие против нас? — Ленин убирает руку с талии моего деда и начинает расхаживать по кабинету. — Вот только что у меня здесь был Герберт Уэллс. Завидую английской королеве. Какая у нее славная интеллигенция! Уэллс — крупнейший писатель и работает на их разведку. У них интеллигенция укрепляет государство. И это прекрасно. А наши вечно в оппозиции! Мы открываем больницы и школы — а они в оппозиции! Мы проводим в деревни электричество — а они в оппозиции!.. Мы при всей нашей нищете стараемся ученых, художников и писателей подкормить — а они в оппозиции! И они не только против большевиков. Они всегда были против! Против царя, против Керенского, против Колчака, против Врангеля! Кто ни возьмется управлять Россией — они против! А теперь скажите мне, батенька, кто придумал террор? Большевики? Нет, батенька, не они! Террор — изобретение русской интеллигенции! Россия — единственная страна в мире, где интеллигенция — не мозг нации, а говно! Вы со мной согласны?

— Да, Владимир Ильич, я говно.

— Вы и я — исключение, — подмигивает Ленин Полонскому и весело смеется.

Полонский рассказывал Варе, что Ленин был очень умный человек, но болтлив, как Семен Левко. Сам Полонский был немногословен. Мой Котя унаследовал от него это качество.

5

В ванной на втором этаже опустевшего дома в Шишкином Лесу Котя сбривает бороду. Из окна его комнаты видно, как в окне дома Левко Зина крутится перед зеркалом. На ней открытое белое бальное платье.

Во двор Левко въезжает «мерседес». Павел проходит в дом. За ним охранник несет свертки с покупками.

Зина уже на первом этаже. Она включила музыку, и Котя слышит доносящиеся из дома Левко звуки вальса. Зина кружится по комнате, приседает в глубоком реверансе навстречу вошедшему Павлу.

Котя продолжает бриться. По мере исчезновения бороды лицо его становится нежным и детским.

Павел говорит что-то Зине, размахивая руками, она нетерпеливо топает ногой. Он крутит пальцем у виска, она настаивает. Он смеется и начинает с ней танцевать.

Глядя, как они кружатся в вальсе, Котя заканчивает бриться, обтирает одеколоном неузнаваемое свое лицо, берет с подоконника флакон с кремом для бритья и выходит.

Мебель из столовой уже вывезена. Десятилитровую бутыль с рябиновой Котя находит в стенном шкафу. Она спрятана за кипой белья. Котя отпивает из горлышка.

Он сидит перед зеркалом в своей комнате на втором этаже. У него подведены глаза, и теперь он намазывает черной помадой губы. Звуки вальса из дома Левко прекращаются.

Внимательно изучив свое накрашенное лицо, Котя стирает краску с губ, берет флакон с кремом для бритья, втыкает в дно его штекер шнура, а другой конец шнура подсоединяет к ноутбуку. Во флаконе у Коти спрятана миниатюрная видеокамера.

На экране ноутбука появляется расплывчатая видеозапись танцующих Павла и Зины. Недовольный качеством изображения, Котя выключает ноутбук, развинчивает флакон, достает из него камеру, берет со стола буклет с инструкцией и углубляется в его изучение. Погруженный в это занятие, он даже не услышал, как хлопнула входная дверь.

— Котя! Ты здесь? — кричит внизу Таня.

Пока она взбегает по лестнице, он успевает спрятать камеру и буклет в стол.

Таня входит и видит его бритое и накрашенное лицо. Ахает.